Сейчас Дарине показалось, что он прав, хотя в глубине души она ощущала: это не так. Но ей и вправду хотелось забыться. Она приняла из рук незнакомца бокал.

– За исполнение желаний, – сказал мужчина.

Дарина глотнула и едва не поперхнулась: глоток отдался в ушах неожиданным грохотом. Луна упала?.. Нет, это всего лишь начинался обещанный хозяевами бала фейерверк.

Вокруг стало светло как днем. На крыше дома крутились огненные колеса, разбрасывая снопы ярких искр, в небе таяли сполохи огня. Незнакомец поднял голову и смотрел вверх. Дарина тоже сначала посмотрела туда, потом – на него. Тени лежали на его скулах, маска скрывала лицо. Сорвать, сделать вид, что пошутила? Нет... Это будет как предательство.

– Бал завершается, – громко сказал незнакомец, не глядя на Дарину. И ей опять стало холодно. – Мне пора, да и вам, наверное, тоже. – Он наконец опустил голову и взглянул на нее. – Это был странный вечер, прекрасная леди. Но я бы не отказался от него никогда. – Он шагнул к Дарине, взял ее ладонь и коснулся губами, как в начале разговора. Только теперь она не отдернула руку.

– Я бы тоже не отказалась...

– Это о чем-то говорит... – Он коснулся двумя пальцами полей шляпы. – Позвольте откланяться, леди в маске. Еще раз прошу прощения, если я сказал что-то не так и оскорбил ваши чувства, и...

Было в этом что-то фальшивое. Не чувствовалось в его голосе ни беспечности, ни веселости. И Дарина словно через рубеж шагнула:

– Не называйте меня «леди в маске», пожалуйста. У меня есть имя.

Он придвинулся:

– Что есть имя? Такая же маска, леди.

– К чему сейчас эта... философия?

– Вы правы. – Он устало отвернулся.

Она дотронулась до его руки и сказала шепотом:

– Меня зовут Дарина.

Она ожидала, что и он скажет свое имя. Но незнакомец только удивился:

– Так необычно! В первый раз встречаю женщину с таким именем.

– Это русское имя. Вернее, украинское, только там оно звучит немного по-другому – Дарына. А в мое еще Дарию добавили – и вот получилось. Оно вообще – мое.

– Вы русская?

– Наполовину. До десяти лет я жила в России. Мой отец – англичанин, он был тогда послом в Петербурге. После смерти мамы мы переехали сюда.

– Дарина... – повторил он вполголоса, будто пробуя имя на вкус. – Как красиво! Все верно. Странная ночь, необычная леди... Лунный свет не могут звать Джейн или Мэри.

Она улыбнулась.

Незнакомец снова поклонился.

– Я все же вынужден покинуть вас... – Неподалеку послышался смех. – Сюда сейчас придут. Прощайте, Дарина. Я рад, что встретил сегодня вас.

– Мы не увидимся больше? – тихо спросила она.

Горло сжималось.

Он покачал головой:

– Нет.

– Почему?

– Зачем? Будет только боль... Ваша и моя. Прощайте.

Мужчина шагнул прочь. Дарина молча смотрела ему вслед.

Он остановился. Вернулся. Опустился на колено. Взял обе ее руки в свои. Посмотрел на нее снизу вверх. И произнес только одно слово:

– Иэн.

Потом он встал, повернулся и пошел прочь, уже не оглядываясь, и растворился в наступившей темноте.

Дарина медленно опустилась на бортик. Рядом догорала рыжая свеча. На плитах лежал брошенный бокал. Дарина подняла его и поставила на бортик.

Фейерверк кончился, и ничто теперь не соперничало с лунным светом.