К счастью его прибило к тому же берегу русла, на котором находился город. Он страшно устал, мышцы одервенели, а нога сильно болела. И все же нельзя было терять времени. Он не имел понятия, который сейчас час, но знал, что будет продвигаться медленно и ему следует быть осторожным. Дождь лил с прежней силой, но он настолько вымок, что ему было все равно.

Тэк не представлял, сколько времени добирался до города. Поток выбросил его в миле, может быть немного меньше, и он шел, падал, полз, пока не достиг окраины, а там задами домов добрался до темной лестницы, ведущей в квартиру Энсона Чайлда. Удача сопутствовала ему: квартира оказалась не заперта.

Поднявшись по лестнице, он, прислушиваясь, некоторое время стоял в темноте, но не услышал ни звука. В комнате было одно-единственное очень маленькое, тщательно занавешенное окно под потолком. Тэк пошарил в поисках свечи, нашел ее, потом спички. Когда свеча разгорелась, он начал снимать одежду.

Раздевшись, Тэк насухо вытерся полотенцем, не трогая больную ногу. Нашел виски, налил себе в стакан, одним махом выпил его и сел на диван осмотреть ногу.

От одного взгляда на нее его чуть не вырвало. На икре зияла страшная рваная рана, должно быть, он напоролся на корень или ветку дерева. Он ухитрился не повредить артерию, но метами сквозь изуродованное мясо проглядывала кость. Осторожно вычистив ее, он забинтовал ногу белой рубашкой Чайлда.

Измученный донельзя, Тэк заснул – он даже не помнил когда. Через несколько часов внезапно проснулся и обнаружил, что в открытую дверь в переднюю комнату струится солнечный свет. Нога болела и плохо слушалась, поэтому он нашел трость, принадлежавшую Чайлду, и, опираясь на нее, кое-как добрел до двери.

Дождь кончился. Портьеры в передней комнате были подняты, и Тэк выглянул на улицу. Первым, кого он увидел, был Вэн Хардин. Он стоял напротив “Лонгхорна” и разговаривал с Содерманом и усатым мужчиной, которого Тэк встретил на своем ранчо.

Вид врагов напомнил ему о деле. Тэк начал искать оружие и обнаружил пару превосходных “кольтов”, инкрустированных серебром, с рукоятками из слоновой кости. Он надел украшенный орнаментом оружейный пояс и сунул револьверы в кобуру. Затем в углу комнаты заметил многозарядное ружье и винтовку “генри”. Он проверил заряды, отыскал несколько коробок патронов для каждого вида оружия и одну коробку патронов 45-го калибра высыпал в карман брюк, а пару пригорошней патронов положил в найденную кожаную куртку.

Тэк сел, дрожа от слабости.

Времени почти не оставалось. Раньше или позже кто-нибудь все равно сюда войдет. Ред Фернесс не знал, что он здесь, поэтому сразу сдаст ее первому же желающему.

Он запер дверь, затем покопался и отыскал черствую краюху хлеба и немного сыра. Перекусив, лег отдохнуть. Нога пульсировала болью, и он понял, что ему нужна помощь, и срочно.

Когда Тэк проснулся, осмотрел улицу, не подходя близко к двери и сбоку от окна, и увидел несколько групп людей – больше, чем можно было ожидать в это время суток. Одного-двух он узнал. Дважды увидел проезжавшего верхом Олни. Шериф был с ружьем.

Напротив “Лонгхорна” ошивались Старр, усатый мужчина и еще двое, которых Тэк встретил на старом ранчо Лондона.

Тэк еще раз перекусил сыром с хлебом. Он заканчивал есть, когда на улицу свернула повозка, и его сердце застучало быстрее. В ней сидела Бетти Лондон. Рядом с ней был ее отец, Билл, постаревший и осунувшийся, с поседевшими волосами, но с оружием!

Что-то там происходило, что-то должно было случиться. Но Тэк не знал, каково его положение, ведь он был сбежавшим заключенным. По закону его без предупреждения может пристрелить Олни или Старр, который, похоже, был помощником шерифа.