Я схватил Лору за руку и вывел в гостиничный двор. Уже смеркалось. На темно-синем небе были неряшливо размазаны прозрачные розовые облака. На их фоне невысокие пузатые пальмы тихо покачивали веерными листьями, напоминая представление в театре теней. Солярий вокруг открытого бассейна, на дне которого был нарисован веселый одноглазый пират, был пуст. Мы прошли между пластиковых шезлонгов и лежаков, спустились по выложенной ромбовидной плиткой тропинке к морю и сели на остывающий песок.

– Я уже не вижу смысла ехать к Исхаку, – сказал я, глядя, как темные волны облизывают берег. – Человек, который навел на тебя бандитов, только что был в бассейне.

– Поедем, – твердо сказала Лора.

Я взглянул на профиль девушки и невольно погладил ее по голове. В этом жесте не было никакой иронии или снисхождения, которое бывает у взрослого, умудренного опытом человека по отношению к наивному ребенку, и Лора это поняла.

– Мне кажется, – сказал я с легким укором, – ты попутно хочешь разобраться в своих чувствах к Исхаку. Ты хочешь выкинуть его из сердца, но это у тебя не получается, потому что не хватает…

Лора закрыла мне рот своей прохладной ладонью.

– Не надо, – попросила она. – Зачем ты это говоришь? Разве тебе… разве тебе не все равно, выкину я его или нет?

Мне было все равно, но Лоре об этом я не сказал. Поднявшись на ноги, я подал ей руку.

Мы подъехали к воротам с выключенными фарами. Несколько секунд я всматривался в белые стены, узкие окна башенок и закрытые наглухо ворота, не находя существенной детали, без которой вилла казалась незавершенной.

– А где камеры наружного наблюдения? – спросил я.

Лора взглянула на меня. Ее глаза, почти прикрытые темно-русой челкой, улыбнулись.

– Здесь их нет. Это же не Россия.

Во мне взыграли патриотические чувства.

– И уж тем более не США!.. А что во дворе? Охрана?

– Никого нет. Только его родители. Они живут в левом крыле, а Исхак – в правом.

– Родители – это серьезно, – пробормотал я, выходя из машины. – Шуметь не хочется, но зайти в гости надо.

– На воротах есть звонок, но в такое время Исхак не откроет, – уверенно сказала Лора.

Мы стояли у трехметровой, совершенно гладкой и неприступной стены. Я приложил к ней ладони и посмотрел наверх. Срез стены упирался в звездное небо. Кроваво-красное полотнище с полумесяцем хлопало над головой.

Я вернулся в машину, вывернул руль и подъехал к стене вплотную. Лора, догадавшись, для чего я это сделал, как по ступеням поднялась с бампера на капот, а оттуда на крышу кабины. Ухватившись за верхний срез стены, она подпрыгнула, вышла на прямые руки и легко закинула на забор ногу.

– А ну назад! – приглушенно крикнул я. – Без сопливых обойдемся!

– Сейчас! – ответила Лора, глядя во двор и отыскивая удобное место для приземления. Не успел я подняться на крышу автомобиля, как девушка сиганула вниз, и я услышал треск веток. Мысленно выругавшись, я поднялся на забор. Лора, отряхиваясь от хвои, ступила на голубой кафель, обрамляющий круглый бассейн с донной подсветкой, и оттуда махнула мне.

Я съехал вниз по пушистому конусу кипариса.