— Ё..ть! — громко выругался Калошин, сбитый с ног Артуром и видимо сильно ударившийся при падении. На голос ответил громкий стрекот автомата и несколько вспышек со стороны «патруля». Автомат, не успел еще никто из оборонявшихся выстрелить, внезапно смолк. Над улицей пронесся дикий крик загрызаемого зверем человека. Андрей, вытащивший к этому времени свой любимый трофейный «парабеллум», несколько раз выстрелил по вспышкам и перекатился в сторону. Черт, улица, как заведено, использовалась для выбрасывания мусора и он несколько раз довольно серьезно оцарапался о какие-то острые штуковины, а левой ладонью ухитрился вообще вляпаться во что-то смачно хлюпающее и противно расплывающееся под рукой. Немного погодя в нос ударила волна вони. Сбоку несколько раз громыхнули выстрелы стрелявшего одиночными из своего ППД Колодяжного. Одновременно вспыхнули, опять бесшумно, ответные выстрелы диверсантов. Андрей успел заметить также вспышки выстрелов Стониса, а вот стрельбы Калошина не заметил. «Ранен или убит?» — мелькнули в голове несвоевременные мысли. В эту минуту из переулка послышался рокот мотора, одновременно на стороне нападавших раздался еще один громкий, незатихающий вопль, а над местом боя пронесся громкий крик: — Всем бросить оружие и встать! Руки вверх, иначе открою огонь на поражение! — Похоже кричали во что-то вроде рупора, крик был настолько громким, что на время перекрыл даже вопли схваченного Ленгом человека. Одновременно улицу осветил слабый свет фар. Стоящий с поднятыми руками Мельниченко увидел так же стоящих Колодяжного, Стониса и Калошина, а на стороне нападавших заметил тройку выделяющихся темными грудами на фоне земли тел, а кроме того, сбоку, у самой ограды — лежащего на земле человека, над которым в характерной позе черной глыбой возвышался Ленг.

— Не стрелять, — раздался усиленный рупором голос, к стоящим подбежали бойцы с карабинами наперевес, собрали оружие и увидев знаки различия, довольно вежливо предложили пройти вперед. Подойдя к негромко шумящему двигателем на холостом ходу броневичку, Мельниченко увидел в свете фар знакомого подполковника, начальника химслужбы армии. Ну конечно, кого же могут поставить в напряженное время боев вечными дежурными по части. Только двух наименее занятых в это время людей — начхима и начальника физподготовки, подумал, пряча улыбку, Андрей.

— А, товарищ комбриг! — поприветствовал знакомого подполковник, сразу приказав вернуть оружие, а потом, посмотрев в сторону почти скульптурной группы у забора, добавив: — ты собачку то свою отзови, а то и допрашивать некого будет.

Андрей отозвал Ленга и пара бойцов, подхватив потерявшего сознание диверсанта, потащила его куда-то за угол. — У нас там машина, — проследив взгляд Андрея пояснил подполковник. Дальнейший разговор прервало появление эмки с сопровождающей ее полуторкой, также набитой настороженно водящими во все стороны стволами бойцами. Из эмки вышли начальник Особого отдела и замначшатаба армии. Подполковник, отстранив стоящего на пути Колодяжного, подошел к ним и вытянувшись по стойке смирно, доложил о происшествии.

— Так говоришь, двое убитых и один захваченный в плен? Неплохо для ночного времени, — почти весело отреагировал замначштаба и, подойдя, по очереди поздоровался с командирами из группы Мельниченко. Особист задержался, отдавая приказания соскочившим с машины бойцам, по всей видимости из взвода особого отдела штаба. Часть бойцов быстро разбегалась вокруг, оцепляя место происшествия, а остальные, подсвечивая себе фонариками, начали прочесывать улицу. Отдав указания и убедившись в их выполнении, мрачный особист подошел к беседующим. Понятно, что ему, в отличие от радовавшихся благополучному исходу нападения Мельниченко со товарищи и замначштаба армии, веселиться было не от чего. Нападение на группу командиров в зоне охраны штаба, в которой, по идее и мышь не должна была промелькнуть без его ведома, ничего хорошего, кроме большущей головомойки, ему не сулила.