Своеобразное все же это место, колледж Теккерея. Вроде бы находится на территории Промис-Фоллз, но живет своей собственной отдельной жизнью. И сам представляет собой маленький городок со своим президентом, членами совета, своими правилами и законами.

Даже, как выяснилось, с собственной системой водоснабжения. Что, как поняла Джойс после недолгого разговора с Анжелой Ферраза, представляет собой сейчас значительное преимущество.

Садиться в машину, чтобы добраться до Олбани-Хаус, Джойс не стала. До этого здания всего пять минут ходьбы. Она вошла в холл и направилась к лестнице. Джойс до сих пор была уверена, что причиной, по которой родители Лорейн никак не могут связаться с дочерью, является парень, с которым у девушки роман. Когда говорят, что уезжают в университет за получением образования, романы и любовные интрижки подразумеваются сами собой. Потому как молодые люди впервые окунаются в самостоятельную жизнь, и родители за ними не следят и не подглядывают.

Когда ты в колледже, все благополучно ложатся спать, не дожидаясь тебя.

Стоило ей подняться на второй этаж, как в нос сразу же ударил…

Запах.

– Господи! – пробормотала Джойс.

Чем дальше она продвигалась по коридору, тем сильнее он становился, а когда она приблизилась к двери в комнату Лорейн, стал уже настолько невыносимым, что ей пришлось прикрыть краем жакета нижнюю часть лица.

Она постучала в дверь.

– Лорейн? Лорейн Пламмер? Это служба безопасности! Джойс Пилгрим. Мы говорили с вами недели две назад.

Ответа не последовало.

– Нет, нет, нет, – прошептала себе под нос Джойс и полезла в карман за ключами, позволяющими открыть любую дверь в кампусе.

Она опустила глаза, приготовилась вставить ключ в замочную скважину, и вдруг увидела, что из-под двери выползает лужа чего-то темного, какой-то густой жижи, похожей на нефть.

Джойс повернула ключ и распахнула дверь.

Она собрала в кулак всю свою волю, чтобы сдержать крик. Напомнила себе, что кричать шефу отдела безопасности не подобает.

Не надо было сюда возвращаться. Не надо было мне сюда возвращаться.

– Марла! – закричал он.

– Дэвид! – откликнулась она. Он пошел на ее голос, который доносился из кухни, вошел туда, но не сразу ее увидел. Мэтью сидел у стола, привязанный к своему высокому стульчику, крутился и вертелся на нем, словно пытался понять, что происходит.

Дэвид обошел стол, разделочные столики и колонки со встроенными в них плитой и прочими принадлежностями, загораживающими вид, и тут увидел Джила Пикенса и Марлу, которая склонилась над ним. Джил лежал на боку, глаза у него были закрыты, рядом с головой – небольшая лужица рвоты.

– Дай я осмотрю его, – сказал Дэвид и оттеснил Марту. Он не стал переворачивать Джила из риска, что тот может захлебнуться, наклонился и прижался ухом к его спине.

– Что это ты делаешь? – спросила Марла.

– Т-с-с!

И сам затаил дыхание, прислушиваясь.

Потом поднялся.

– Он не умер. Слабое сердцебиение еще прослушивается. Надо доставить его в больницу.

– Я три раза звонила в «скорую», – сказала Марла.

– Джил! – окликнул Дэвид. – Ты меня слышишь? Надо вывезти тебя отсюда.

Джил издал еле слышный стон. Дэвид вовсе не был уверен, что даже с помощью Марлы сможет дотащить дядю до своей машины. Он взглянул на раздвижные двери, что открывались с кухни в выложенное камнем патио. Туда он Джила точно дотащит.

– У него что, сердечный приступ? Но ведь он в хорошей физической форме. Он тренируется.

– Возможно, все дело в воде, – произнес Дэвид.