— Не ругай девушку, Конан! — попросил Шедд.

Лицо его побледнело, глаза были полуприкрыты от слабости, но он улыбался. Улыбка его была такой же мягко-усмешливой и озорной, как в прежние времена. Шедд-балагур, Шедд-весельчак слегка подмигнул мальчику.

— Она не грохнулась в обморок при виде меня и не превратилась от страха в камень — уже здорово. Значит, в груди ее отважное и крепкое сердечко.

— Это же Шедд, дурочка, — проворчал Конан, обращаясь к Гэлле. — Это старина Шедд! Он только что спас нас, между прочим. Он встал на колени перед Шеддом и принялся перевязывать его раны.

— О, прости меня, Шедд! — прошептала девушка. Голос ее дрожал, хотя она изо всех сил старалась говорить твердо. — Сейчас я перевяжу тебя. Отойди же, Конан, дай мне это сделать…

— Ни в коем случае! — мотнул головой Шедд, так что повязка, кое-как наложенная Копаном, сползла, и раны снова открылись. — Упаси тебя Кром подходить и дотрагиваться до меня. Таким большим и красивым глазам не следует смотреть на уродство. Отвернись, моя милая, чтобы сны твои были всегда спокойны и кошмары не мучили тебя

Мальчик вновь закрепил повязку на прежнем месте. Усмехнувшись, Шедд напряг свои кольцеообразные мышцы, и ткань лопнула. Кровь заструилась сильнее.

— Ну, зачем ты так, Шедд! — огорченно воскликнул Конан. — Я еле-еле ее закрепил…

— Оставь, мой мальчик! Я буду срывать ее снова и снова.

Конан вспомнил, что Шедд не сможет жить без своего ожерелья. Он быстро собрал с пола камушки и попытался сцепить их между собой. Но это оказалось непростым делом. Медная нить не гнулась, камни не слушались и рассыпались. Вспомнив, что точно такое же ожерелье висит на его шее, мальчик попытался снять его, но застежка оказалась прочной.

— Задница Крома! — выругался он. — Помоги же мне, Гэлла! Нельзя терять времени! Он уходит.

— Я ухожу, ты верно сказал! — откликнулся Шедд. — Оставь же свои камни. Мне они не понадобятся. Лучше подари их девушке.

— Но почему, почему?! — закричал Конан. — Он изранил тебя не так уж сильно. Tы выздоровеешь|

— Неужели это нужно объяснять? — спросил Шедд.

Губы его посинели от потери крови, но прежнее, чуть хмельное веселье плескалось в глазах — Буно оказал мне большую услугу своим острым камушком! Я благодарен ему. Разве я мог бы выйти отсюда с вами в таком виде?. Гэлла, отважная девочка, едва не умерла от страхапри виде меня

— Неправда! Я только в первый момент! — пискнула Гэлла.

— Что же говорить о других? — продолжал Шедд. — Не мешай же мне, Конан, мальчик мой, если тебе хоть немного дорог твой старый и беспутный дядя Шедд

— Другие привыкнут к тебе, Шедд! — умоляюще воскликнула Гэлла. — Они быстро привыкнут! Как я. Вот смотри, мне уже совсем не страшно.

Она присела перед ним на корточки и погладила его подрагивающую от предсмертных страданий кожу, провела ладонью по щеке, убрала со лба волосы.

— О нет, не уговаривай меня, добрая девочка. Я так решил. Разве я раб, а не свободный человек? Разве не могу я свободно уйти, если мне этого хочется? Полгода я мечтал только об этом миге. Вот только жаль, что не смогу с Кевином хотя бы два слова

— Оставь его, Гэлла! — неожиданно резко крикнул Конан. — Не трогай его! Лучше помоги мне, быстрее. Ты успеешь увидеться с Кевином! — пообещал он Шедду.

Тот благодарно улыбнулся ему, вздохнул и прикрыл веки. Крупная предсмертная испарина блестела на его лбу.

* * *

Лишь только маленькие руки стали обшаривать его, Буно очнулся.