— Капитан Шутник, естественно, — ответил Армстронг и с неудовольствием понял, что этот факт может быть использован Окопником в деле, которое новый командир роты явно начал фабриковать против капитана. — Но понимаете, Роза ведет себя совершенно иначе, общаясь с нами по системе связи.

— Не вижу причин потакать ее неврозам, — заявил Окопник, обвел взглядом пункт связи и задержал его на двери, расположенной сразу после стойки, возле которой они стояли. — Ага, вот туда мне хотелось бы заглянуть. Надеюсь, там все больше соответствует традициям Легиона, чем в других помещениях базы.

— Там комната отдыха офицеров, — сообщил Армстронг.

— Естественно, — кивнул Окопник. — Поэтому я и хочу ее осмотреть. Или вы забыли о том, что я тоже офицер?

— Лейтенант, вы попросту не позволяете мне забыть об этом, — сказал Армстронг и впервые позволил себе едва заметную ехидную усмешку.

Окопник пропустил издевку мимо ушей и решительным шагом направился к двери, ведущей в комнату отдыха. Но стоило ему перешагнуть порог, как он ошарашенно замер на месте. На диване восседал Клыканини — существо семи футов ростом и с физиономией гигантского бородавочника.

Клыканини держал в лапах толстенную книгу и занимал добрую половину комнаты отдыха.

— Какого черта? Что ты тут делаешь? — обретя дар речи осведомился Окопник.

— Читать книжку. «Семь видов двусмысленности» называться, — не моргнув глазом ответил Клыканини. — А люди с ваша планета никогда не читать земной книжки двадцатый век?

— Этот… это существо… офицер? — неизвестно зачем поинтересовался Окопник, обернувшись к Армстронгу.

— Нет, — ответил Армстронг. — Мы разрешаем Клыканини приходить сюда и читать, когда он не помогает Мамочке. По вечерам только его здесь и можно застать.

— Это крайне неприятный прецедент, — заявил Окопник, пристально глядя на волтрона.

Клыканини пристально уставился на него.

— Что вы иметь против новая критика? — проворчал он. — Вы быть деконструкционист?

— Я — офицер, — надменно сообщил Окопник. — А ты — нет.

— Я это уже заметить, — отозвался Клыканини и закрыл книгу, использовав вместо закладки толстенный палец. Затем он встал и выпрямился во весь свой огромный рост. — Вы это зачем-то сказать или просто любить потрепаться?

— Это — нарушение субординации! — взвизгнул Окопник и испуганно развернулся к Армстронгу. — Кроме того, он угрожает офицеру! Я требую, чтобы этот легионер был арестован!

Армстронг удивленно заморгал.

— Клы-ка-ни-ни? Вам угрожает? Это бессмыслица, мистер Окопник. Да он мухи не обидит.

— Почему не обидеть? — со свойственной ему педантичностью возразил Клыканини. — Обидеть, но только если этот муха меня кусать.

— Я требую, чтобы этот легионер был отправлен под домашний арест! — завопил Окопник.

— Лейтенант, вы превышаете свои полномочия, — холодно заметил Армстронг. — Я тоже поборник строгого соблюдения устава, но нужно же смотреть на вещи более гибко. Клыканини — образцовый легионер, а его увлечение чтением ни в коей мере не сказывается отрицательно на нашей боеспособности.

— Конечно, лейтенант, — процедил сквозь зубы Окопник.