Рассел любил мужчин, как рыба любит воду. Я была в его особняке, и он был полон парней, один прелестнее другого.

— Однако, в отличие от Рассела, а также люблю женщин, и женщины любят меня.

Майкл одарил нас откровенно похотливым взглядом.

Этим женщинам он не нравился. Я оглянулась на Пэм, которая тоже получала удовольствие от секса с обоими полами, чтобы увидеть ее реакцию. К моему ужасу ее щеки были красными — действительно красными. Я уже так привыкла к ее молочной белизне, что это произвело на меня шокирующий эффект.

Она посмотрела на бутылку в своей руке.

— Напиток был отравлен, — сказала она медленно, почти не разделяя слова. — Что ты туда положил, эльф?

Улыбка Руди стала еще более неприятной. Он вскинул руку, и мы увидели порез на его большом пальце. Он добавил свою собственную кровь в Королевскую Смешанную. Человеческая кровь замаскировала вкус.

— Пэм, что с тобой происходит? — спросила я, как будто бы мы были одни.

— Кровь эльфов не настолько одурманивает, как кровь фейри, но… это похоже на прием большой дозы транквилизаторов или огромного количества алкоголя.

Ее речь была еще медленнее.

— Зачем вы это сделали? — спросила я Майкла. — Вы что не знаете, что с вами за это будет?

— Я знаю, как много Эрик заплатит мне, чтобы вернуть вас, — сказал Майкл. Он перегнулся через стол, на лице читалась абсолютная жадность. — А пока он будет собирать выкуп, Руди напишет признание о целях вашей поездки сюда, которое ты и вампирша подпишете. Таким образом, когда мы вернем вас Эрику, он не сможет отомстить. Если с нами что-то случится, Рассел получит возможность начать войну. Ваши новые хозяева быстро избавятся от Эрика, если он станет причиной войны.

Майкл был настолько же сообразителен, насколько и очарователен. Сказать было попросту нечего.

— Ты имеешь что-то личное против Эрика, или просто всегда играешь на два фронта?

Продолжай разговаривать с ними, пока Пэм приходит в себя.

— О, всегда, — сказал он, и они с Руби рассмеялись. Они определенно были одного поля ягоды; они наслаждались моим страхом и дезориентированностью Пэм.

— Встань, Пэм, — сказала я, и она с трудом поднялась на ноги.

Руди снова засмеялся. У меня внутри бушевал пожар ненависти.

Лицо моей подруги покрылось пятнами, ее движения были вялыми, а глаза — испуганными. Я никогда не видела, чтобы Пэм боялась чего бы то ни было. Она была уважаемым бойцом даже среди вампиров, которые славились своей свирепостью и беспощадностью.

— Давай попробуем пройтись.

— Это вам не поможет, — сказал Руди насмешливо. Он стоял, прислонившись к стене. — Она придет в себя только через пару часов. А тем временем мы немного позабавимся с тобой, Майкл и я. Потом займемся ей.

— Пэм, посмотри на меня, — сказала я резко, пытаясь не представлять себе эти забавы. Она посмотрела.

— Ты должна мне помочь, — сказала я с нажимом, стараясь донести послание до ее затуманенного мозга. — Эти мужчины собираются сделать нам больно.

Ее глаза, наконец, сфокусировались на мне, и она медленно кивнула. Я слегка повернула голову вправо, показав большим пальцем на себя. Затем я наклонила голову о-оч-чень медленно по направлению к Майклу, указывая этим же пальцем на нее.

— Я поняла, — сказала Пэм четко, но с огромным усилием.

Майкл все еще сидел, но Руди оттолкнулся от стены, когда я вытащила пистолет. Они унюхали оружие, пока я доставала его (могли бы и раньше, если бы Майкл не курил), и отреагировали со скоростью, свойственной их расам.