– А мне?

– Твоя – наверху. Я могу показать. И если ты оставишь меня там на диванчике…

– На первом этаже тоже много прелестных диванчиков!

– Здесь холодно. А у тебя – теплее. – Он обнял ее за плечи и попытался поцеловать.

– Нет уж, дорогой! – сказала она громко. – Ничего у тебя не выйдет. Иди-ка лучше к Марии!

– Ха-ха-ха! Я так и знал, что ты заметишь, как она ко мне льнула весь вечер! А ты очень ревнивая! Интересно, а щекотки боишься? – Он пробежался пальцами по ее бокам, и Марго взвизгнула от неожиданности, как следует лягнув его ногой.

– А! Мы так не договаривались! Марго! Все ревнивцы боятся щекотки.

Она вдруг все поняла.

– Рич, я хочу спать, покажи мне мою комнату и не трать время на бесполезные провокации. Я не пущу тебя ночевать, я не буду с тобой целоваться, и щекотки я тоже не боюсь, так что и это тебе не поможет.

Рич тяжко вздохнул.

– Пойдем, недотрога! Лучше бы я сразу поехал к Даме моего сердца и не возился с тобой! Никакой благодарности.

– Рич, я что, должна из благодарности с тобой…

– Ведь я только пострадал от всего этого. И нужно мне было – твои проблемы разгребать!

– Ах, так! – Она развернулась на лестнице, уперев кулаки в бока.

– Да! Я мог бы встречать Рождество дома у моей ненаглядной или вместе с ней – у нас в мотеле. А тут ты… И еще в комнату к себе не пускаешь!

Марго от обиды всю затрясло. Красноречие, никогда не подводившее ее, вдруг иссякло:

– Ах, так!

– Да не голоси ты! Всех перебудишь, время – три ночи.

– Ах, так!

Он вдруг негромко рассмеялся, обнял Марго, нежно прижал ее голову к своей груди и, гладя по волосам, быстро стал повторять:

– Тихо-тихо, не кричи, девочка моя. Неужели ты думаешь, что я правда стал бы… Тихо-тихо! Мне ничего от тебя не нужно. Я останусь в этом доме, сколько пожелаешь, нет у меня никакой дамы сердца. Ну не обижайся на меня.

– Рич, ты!.. Ты просто!..

– Не надо, не надо, – шептал он, продолжая прижимать ее голову, словно маленькой девочке, – хочешь – выгони меня прямо завтра, а хочешь – я поживу тут, пока не появится твой Мик?

– Я…

– Подумай, утро вечера мудренее. Это – твоя комната. Спокойной ночи.

И он быстро сбежал вниз по ступенькам.

Дом казался тяжеловесным, монументальным и несокрушимым. Наверное, перекрытия и вообще весь «скелет» сделан из дуба, размышляла Марго, неслышно прогуливаясь по галерее, окружавшей холл. А внутренняя отделка – сосновая. Она прощупала все уголки и сходы, рассмотрела толщину стен и расположение дверей, прикинула, как крепятся балконные подпорки и как устроены спуски в подсобные помещения. И это только – второй этаж! А нужно осмотреть еще погреб, кухню, мансарду и главное – устройство этой чудесной печки.

Она свесилась в холл, помахала рукой Ричу, который только что заметил ее.

– Ты заблудилась?

– Нет, я гуляю.

– А! Погуляй, погуляй. Тем более что на улицу мы еще долго не выйдем.

И тут только она заметила, что в окна долбит сильный ветер, почти все стекла заметены снегом. Удивительно, но внутри этого совершенно не заметно. Здесь – тишина и тепло… Нет, это просто волшебство какое-то! Марго прониклась к Джонни чем-то вроде глубокого признания: за то, что у них сошлись вкусы, и вообще за то, что он выбрал такой дом.