|
– Позвольте отказаться от месячного срока, сэр, – ответил он. – Вы не будете иметь случая повторить то, что сейчас сказали мне. Я пришлю вам мои отчеты сегодня вечером. Завтра я оставлю службу у вас. – В одном мы согласны, – возразил отец. – Чем скорее, тем лучше. Он прошел через комнату и опустил руку на мое плечо. – Слушай, – сказал он, с трудом пытаясь владеть собой. – Я не хочу тебя бранить в присутствии слуги, которому отказано. Надо положить конец этому безумию. Оставь этих людей, не мешай им собраться и уехать.., а сам ступай со мной в дом. Его тяжелая рука, налегая на мое плечо, будто вытесняла из меня дух сопротивления. Я поддался настолько, что попробовал смягчить его просьбами. – О, папа! Папа, – вскричал я, – не разлучайте меня с Мери! Посмотрите, как она хороша и добра! Она сделала мне флаг для моей лодки. Позвольте мне приходить сюда и видеться с ней время от времени. Я не могу жить без нее. Я не имел возможности сказать более. Моя бедненькая Мери зарыдала. И ее слезы, и мои мольбы не оказали никакого влияния на моего отца. – Выбирай одно из двух, – сказал он. – Если добровольно не пойдешь со мной, то вынудишь меня увести тебя силой. Я намерен разлучить тебя с девочкой Дермоди. – Ни вы, ни кто либо из людей не в состоянии разлучить их, – произнес голос позади нас. – Отрешитесь от этой мысли, господин, пока еще не поздно. Отец быстро оглянулся и увидел бабушку Дермоди, глядевшую на него при ярком свете окна. В начале спора она отступила назад в угол за очагом. Там она и оставалась, выжидая время, чтобы заговорить, пока последняя угроза отца не вызвала ее из тайного убежища. Они глядели с минуту друг на друга. Отец, по видимому, считал ниже своего достоинства возражать ей. Он продолжал говорить мне. – – Я медленно стану считать до трех, – начал он. – Прежде чем я скажу три, ты должен решиться исполнить мою волю или подвергнуться позору, когда тебя уведут силой. – Ведите его куда хотите, – вмешалась бабушка Дермоди, – он все таки на пути к браку с моей внучкой. – А я где буду, с вашего позволения? – не выдержал, чтобы не возразить отец, задетый за живое. Ответ последовал мгновенно и в следующих страшных словах: – Бы будете на пути к разорению и смерти! Отец отвернулся от прорицательницы с улыбкой презрения. – Раз! – начал он считать. Я стиснул зубы и обвил Мери обеими руками. Я наследовал отчасти его нрав, и ему предстояло теперь удостовериться в этом. – Два! – продолжал отец, подождав немного. Мери приложила дрожащие губы к моему уху и шепнула: – Пусти меня, Джордж! Я не могу видеть этого. О! Посмотри, как он хмурится! Я знаю, он будет бить тебя! Отец поднял указательный палец для предварительного предостережения перед тем, как произнес: три! – Постойте! – вскричала бабушка Дермоди. Отец оглянулся на нее с насмешливым изумлением. – Позвольте узнать.., вы что нибудь особенное желаете сообщить мне? – спросил он. – Человек! – возразила сивилла. – Ты говоришь легкомысленно! Разве я говорю с тобой шутя? Предупреждаю тебя, преклони свою нечестивую волю перед волею могущественнее твоей. Духи этих детей родственны. Они соединены в этой жизни и навек. Пусть их разделят земля и море – они все таки останутся вместе, они будут сообщаться видениями, они будут открываться друг другу в снах. Сколько ни связывать их земными узами, хотя бы женить со временем твоего сына на другой и выдать мою внучку за другого, все будет напрасно! Говорю тебе, все будет напрасно! Можешь осудить их на страдание, можешь вынудить к греху – все равно, день их союза предопределен на небесах. Он настанет! Он настанет! Покорись, пока в твоей власти покориться. |
