- И придурок Савва решил форсировать события, пока ещё тлеют угольки вашей любви?

- Вполне возможно. Или же он решил и меня к этому примазать. Отсюда бутылка с джином и конфеты на столе. Сева, небось, и об этом донес - все мои ребята знают, что я люблю джин и эти конфеты. Савва надеялся представить все так, будто Костя вечером ждал меня, а тут якобы явилась ты и убила его. Или же явился Мирон, думая, что застанет тебя с Костей, и убил его. То есть, мы все трое будем замазаны. В любом случае Славка не остался бы в стороне, даже если бы не тебя, а меня обвинили в убийстве.

- Это уж точно, - согласилась Алла.

"Значит, Казанова ни при чем", - обрадовалась она, но виду подала. Она не собиралась говорить подруге о своих подозрениях в адрес Игоря. Хорошо, что не стала спешить, а то бы напортачила. Так, похоже это и самом деле Саввины дела...

- Савва, скорее всего, надеялся, что Мирон вмешается и сгоряча что-то сделает, - продолжала Лара.

- Да, Славка мог сильно подставиться. Или на него бы пало подозрение.

- Кстати, а Мирона следователь допрашивал?

- А как же? И не один раз. Но у Славки железное алиби. Он в тот вечер играл в преферанс с тремя крутыми, те на допросе сей факт подтвердили. Охранников тоже трясли. Они побожились, что командир весь вечер пульку писал и никуда не выезжал.

- Но Савва мог и не знать, что в тот вечер Мирон будет играть в преферанс.

- Конечно, он не знал. Славкины ребята не продадут. Если что предателя найдут, умотай он хоть на край света, и кишки ему на яйца намотают, чтоб другим неповадно было. Мирон таких вещей не прощает - ужас, какой злопамятный!

- Савва, не зная про то, что Мирон в тот вечер играл в преф, мог надеяться, что слова охранников могут быть подвергнуты сомнению, - ведь понятно же, что они подтвердят все, что надо, и сделают алиби командиру. У Саввы есть свои купленные менты. Те бы разнесли это алиби в пух и прах. Запросто могли навесить это убийство на Славу.

- В крайнем случае, на меня.

- Или на тебя, - согласилась Лара. - Что по сути одно и то же. Мирон бы встал на дыбы.

- А ты думаешь, что Савва, как наш почивший в бозе Никита Сергеевич, руководствуется принципом: "Мы не агрессоры", - и ждет, когда противная сторона первой начнет военные действия?

- Кто его знает? - пожала плечами Лариса. - Я с этим уголовником не знакома.

- Я, к счастью, тоже. Эх, видать, не удастся стать наложницей такого знатного бандита... - Алла повела плечами. - А я только-только размечталась, что буду, как переходящий красный вымпел, доставаться в награду то одному бандиту, то другому...

- Тебя бы кто послушал, подруга... - неодобрительно покачала головой Лариса.

- Но здесь же нет микрофонов! А ты мои светлые мечты не продашь. Или продашь?

- Алка, кончай бутафорить! - рассердилась Лара.

- Ну вот, и помечтать нельзя... - с мнимо огорченным видом вздохнула та. - Может, я сплю и вижу, как стану подругой Саввы. У него, говорят, на теле нет места, свободного от татуировок. Очень хочется посмотреть, а есть ли они у него на яйцах и на заднице. А если нет, у меня для него есть знатная татушечка и ставится очень легко: включаешь паяльник или утюг...

- Алка! Опять ты со своим черным юмором!

- Для таких уродов, как Савва, только чернуха и годится. Представляешь, как приятно зашипят его яйца под раскаленным утюгом? А? Класс! Татушка будет на всю жизнь. Только боюсь, что показывать её Савве будет некому, разве что червям могильным.

- Подруга, прекрати!

- Ладно, ладно, ты же у нас дамочка нежная, чувствительная, мертвяков не любишь. А я бы лично этого Савву замочила. Только ещё не решила - сразу его к стенке поставить или дать помучиться... Пожалуй, сначала спрошу, как в моем любимом фильме "Белое солнце пустыни": "Желаете сразу умереть или хотите помучиться?", - и очень надеюсь, что Савва мне так же благородно, как Сухов, ответит: "Да хотелось бы помучиться".