На ходу она спросила:

— Что случилось с Мелани?

— Ничего.

— Скажите мне правду!

— Это правда. Она в своей палате. Цела и невредима. Какой вы ее и оставили.

Они остановились, и она повернулась спиной к забору, глядя мимо Холдейна на включенные мигалки. Заметила среди патрульных машин и фургон, в каких перевозили трупы.

Нет. Такого просто не могло быть. Найти Мелани после стольких лет поисков и так быстро вновь потерять ее: немыслимо!

Грудь сжало железным обручем. В висках запульсировала кровь.

— Кто умер?

— Я звонил вам домой…

— Я хочу…

— …пытался связаться с вами…

— …знать…

— …последние полтора часа.

— …кто умер! — потребовала она.

— Послушайте, это не Мелани. Понимаете? — голос звучал необычно мягко и даже нежно для мужчины таких габаритов. — С Мелани все в порядке. Честное слово.

Лаура всмотрелась в его лицо, глаза. И поверила, что он говорит правду. С Мелани все в порядке. Но страх по-прежнему не отпускал Лауру.

— Я попал домой только в семь утра, — продолжил Холдейн. — Буквально упал на кровать. В одиннадцать часов мне позвонили и срочно вызвали в «Вэлью медикэл». Они подумали, что есть какая-то связь между этим убийством и Мелани, потому что…

— Потому что «что»?

— Ну, в конце концов, она — пациент этой больницы. Вот я и пытался связаться с вами…

— Я поехала в магазин, покупала ей одежду, — прервала его Лаура. — Что случилось? Кого убили? Что вы мне такое говорите?

— Мужчину в автомобиле. Вот в том «Вольво». Его труп на переднем сиденье. За рулем.

— Кто он?

— Согласно водительскому удостоверению его зовут Нед Ринк.

Она привалилась к сетчатому забору, пульс начал медленно замедляться.

— Вы когда-нибудь слышали о нем? — спросил Холдейн. — О Неде Ринке?

— Нет.

— Я подумал, может, он сотрудничал с вашим мужем. Или с Хоффрицем.

— Если и сотрудничал, то я об этом не знаю. Мне незнакомы ни имя, ни фамилия. Почему вы думаете, что он знал Дилана? Он умер так же, как те трое? Из-за этого? Его забили насмерть, как и остальных?

— Нет. Но умер он странно.

— Расскажите мне.

Холдейн замялся, но по выражению синих глаз она поняла, что речь пойдет еще об одном особенно жестоком убийстве.

— Расскажите мне.

— Ему сломали шею. Такое ощущение, будто кто-то с невероятной силой ударил куском свинцовой трубы аккурат по адамову яблоку. Ударил не раз. Шея превратилась в пульпу. От дыхательного горла остались одни ошметки, адамово яблоко раздроблено, перелом основания черепа, переломы позвоночника.

— Ясно. — Во рту у Лауры пересохло. — Мне все ясно.

— Извините. Конечно, не та картина, что в Студио-Сити, но тоже необычная. Вы понимаете, почему мы могли решить, что эти преступления взаимосвязаны. В обоих случаях речь идет о необычной жестокости убийц. Конечно, этого парня отделали не так, как тех троих, но все-таки…

Лаура оттолкнулась от забора.

— Я хочу видеть Мелани.

Внезапно она поняла, что должна немедленно увидеться с Мелани. Просто обязана. Не просто увидеться, прикоснуться к девочке, обнять, убедиться, что с ее доченькой все в порядке.