Танжер в 1941 году был средоточием "подковёрной борьбы" держав, городом, где были хороши все средства, так что Эдди пришлось сразу прыгать вниз головою в самый омут. И он там не потерялся, а, скорее, нашёл себя. "Двенадцати учеников" на всю Северную Африку было маловато, но Эдди это не смутило, он ведь вырос среди арабов и он понимал их так, как они понимали сами себя, и с лёгкой руки военно-морского атташе работа закипела - берберские племена занялись контрабандой оружия, рыбаки, вместо того, чтобы ловить человеков, начали отслеживать перемещение немецких подлодок, вечно всем и всеми недовольные арабы принялись шпионить за "французскими колонизаторами", а недовольные союзничеством с "бошами" вишистского правительства французы понесли в клювиках секретные коды и чертежи аэродромов и портовых сооружений. Ну и попутная текучка, "грязная работа", которой Эдди тоже не чурался - бомбы под днище автомобиля, саботаж и убийства как "коллаборантов", так и тех, кто таковым не был, но считался.

Возможность завоевать своё место под солнцем и одновременно показать чего она стоит OSS получила одновременно с инициированием Operation Torch ("Операции Факел"), когда оказалось, что только организация Донована может давать необходимую для высадки столь масштабного десанта информацию. К этому моменту Эдди набрал столь внушительный вес, что под его началом оказалась не только созданная им самим сеть, но и агенты английской SOE (Special Operations Executive), сведённые в Agency Africa, которое возглавлял небезызвестный Мечислав "Рыгор" Словиковский, ему, как поляку, удалось легализоваться в Северной Африке после того как вишистские власти выслали оттуда всех британских подданных. Условия, в которых Эдди пришлось трудиться, лёгкими не назовёшь, в том числе и по причинам узко профессиональным, - например, англичане отравили одного из своих собственных агентов, заподозрив, что он в своих отношениях с Эдди вышел за рамки в высшей степени конкретно понимаемого "сотрудничества". Помимо очень "сложных" отношений с англичанами, Эдди пришлось преодолевать сопротивление и американских военных, отзывавшихся об OSS как о Donovan’s Dreamers.

Отношение к организации и к себе Эдди удалось переломить только в июле 1942 года, когда его вызвали в Лондон на встречу с людьми, которым суждено было воплотить разрабатывавшуюся операцию в жизнь - с генералом Джеймсом Дулиттлом, который должен был обеспечивать прикрытие с воздуха, с главой армейской разведки (и отчаянным недоброжалателем Донована) Джорджем Стронгом и генералом Паттоном. Хотя встреча должна была состояться в неформальной обстановке, Эдди пришёл в мундире с наградными планками, нашитыми в пять рядов. Пока он, хромая, шёл к столу, на заданный вполголоса вопрос "вы знаете этого парня?" Паттон ответил: "Нет. Но могу вам сказать, что в этого сукиного сына стреляли не промахиваясь."

Профессорский доклад на вояк произвёл такое впечатление, что на следующий день он был удостоен аудиенции у генерала Эйзенхауэра. "Айк" же, выслушав Эдди, сказал, что с возвращением в Африку ему придётся повременить и что он отправляет его в Вашингтон на встречу с Джорджем Маршаллом.

Поскольку Эдди формально продолжал числиться в морской пехоте, Донован ходатайствовал перед Холкомбом о повышении Эдди в звании, ходатайство было удовлетворено и Уильям Эдди стал полковником. Полковником по званию и одним из тех "полковников", которые строят нашу с вами реальность. Он возглавил средиземноморский отдел OSS, нёсший ответственность за разведывательные операции в Италии, Франции, Испании, Тунисе и Морокко.

Не только усилия Эдди были оценены по достоинству, но и OSS, как организация, взяла с полки пирожок. Доновану, силою обстоятельств заимевшему очень многих могущественных врагов (среди них был такой, например, человек, как создатель ФБР Эдгар Гувер) нужен был ведомственный союзник, на которого можно было бы опереться и он такого союзника нашёл в лице Государственного Департамента.