Слово отозвалось внутри болью, ужасом и каким-то сладостным предвкушением.

— Вы надо мной смеетесь. — Я вскочила, но гостья снова рассмеялась и успокаивающе махнула рукой. Перчаток она так и не сняла.

— Думаешь, я проделала такой длинный путь, чтобы поиздеваться над незнакомкой? Поверь, у меня есть дела поважнее. Сядь, прошу. Я не смеюсь над тобой.

Я медленно опустилась обратно в кресло. Ардена выглядела серьезной и грустной. И мне стало любопытно.

— Видишь ли, Вивьен… я ведь могу называть тебя по имени, правда? Вот ты смотришь на меня и кого видишь? О, не отвечай, я знаю. Богатую аристократку из столицы, вот кого. Не спорю, так и есть. Но помимо этого, ты видишь самую несчастную девушку в империи, — гостья скривилась, и в ее глазах блеснули слезы. — Все думают, что богатство — это счастье. Что ж, с этим тоже не спорю. Но это еще и обязательства, которые невозможно отменить. Я так несчастна, Вивьен!

— Но почему? — растерялась я.

— Потому что обязана целый год провести в проклятом Двериндариуме! — выдохнула она. — Это обязанность всех отпрысков старших родов! Отвратительная повинность!

Проклятом? Обязанность? Разве это не привилегия? Я моргнула. Да ради такого многие люди готовы отдать последнюю рубашку!

Или…

Я задумалась. Остров Двери — это возможность. Невероятная, волшебная возможность для людей. Но и… риск. Об этом не говорят, а случаи неудачного открытия Двери не афишируют. Но они есть. Не все получают Дар Двери. Иногда люди на той стороне умирают… Или возвращаются искалеченными.

Поговаривали, что многие из привилегированных отпрысков не желали рисковать собой. Поэтому для них империя сделала открытие Двери обязательным, опасаясь, что правящий класс однажды может оказаться вообще без Даров.

Для меня Двериндариум — это шанс на лучшую жизнь. А что он для Ардены Левингстон, у которой, похоже, и так есть все, о чем можно мечтать?

— Но это ведь волшебство… это… — Я неуверенно примолкла.

— И ужасающий риск. — Гостья надула губки. — И потом… Буду откровенна, Вивьен. Как ты знаешь, остров Двери — это закрытое место. Туда не могут попасть посторонние. И я обязана провести там целый год! Но у меня есть… любимый! Понимаешь? — Она мечтательно закатила глаза. — Это самый потрясающий мужчина на земле! Мы любим друг друга! И не хотим расставаться ради какой-то старомодной традиции! Увы, я не могу отказаться, я обязана провести в Двериндариуме год, и пять раз открыть Дверь!

— Пять раз? — ахнула я. Пять раз! Да это… невероятно!

— Целых пять раз! — скривилась Ардена. — А я просто хочу быть счастливой со своим любимым! Я хочу замуж! Мне не нужна эта Дверь!

— Но вы можете встретиться с вашим любимым после… — начала я. — Через год.

— А если он не дождется? Если встретит другую? Год! Я умру от тоски! Я не хочу расставаться с ним ни на минуту, ты понимаешь меня? — Девушка схватила мои руки. Я дернулась, но Ардена держала крепко, проникновенно заглядывая мне в лицо. Ее прекрасные глаза блестели от непролитых слез. — Скажи, ты когда-нибудь любила, Вивьен? Был в твоей жизни человек, ради которого ты готова пойти в огонь и воду? Без которого жизнь не мила? О, я вижу, что был! Ты тоже любишь!

Я осторожно вытянула из ее ладоней руки. Прикосновение кожи перчаток было неприятно.