Забыв, что его могут заметить, он приподнялся, стараясь не пропустить момента развязки: солдат уже направил винтовку на парня, стоявшего рядом со связанным европейцем. Что там у них происходит?.. Что? Если бы услышать, о чем они спорят… Но проклятый ветер относит слова в сторону. Ну, стреляй, солдатик, стреляй! Уложи этого молодчика, а после Цин найдет способ отправить тебя вслед за ним на небеса или в ад.

Однако солдат не выстрелил. Обманутый кажущимся миролюбием противника, он попался на его уловку и в результате получил нож в грудь. Какая разница, кто из них отдал концы? Два вооруженных врага всегда хуже, чем один.

Цин потихоньку пополз вперед, часто останавливаясь и прикидывая, с какого расстояния бить наверняка. Промахнуться нельзя — все должен решить один меткий выстрел. Тогда он вновь станет хозяином положения. Как там раненый Аллен, жив еще?

Внезапно Цин застыл на месте, не сводя глаз с происходившего около повозки. Китаец вытащил за ноги американца и начал его обыскивать. Великие боги, да ведь он же мертв! Скончался от ран, никто его не добивал… Неужели этот долгомолчальник заговорил, чувствуя, что вот-вот перейдет в мир иной, где деньги ему уже не понадобятся? Но тогда получается, что…

Ай Цин начал осторожно пятиться, забыв о недавнем намерении разделаться с врагом. Теперь понятно, почему убили солдата — тот стал нежелательным свидетелем рассказа умирающего. Значит, тайна Аллена перешла как бы по наследству к молодому китайцу и светловолосому европейцу… Кому открылся Аллен и полностью ли открылся?.. Быть может, каждый из них владеет лишь частью тайны?.. Убьешь одного — ничего толком не узнаешь. Надо быть полным идиотом, чтобы сейчас нашпиговать этих парней свинцом. Пока они живы — жива и тайна. Вскоре они обменяют ее на легкую смерть. Языки им развяжут быстро. У нас такие мастера найдутся. Главное — не упустить этих парней!

Затаив дыхание Цин смотрел, как хоронили американца. Ничто не укрылось от его внимательных глаз. Ишь, какой ловкач европеец: тайком залез в сумку конвоира и достал револьвер. Неужели сейчас выстрелит?.. Однако ничего не произошло, и Цин с облегчением вздохнул: два языка надежнее! Только бы китаец не убил европейца… нет, обошлось…

Светловолосому связали ноги и бросили в повозку. Конвоир перепряг лошадей и погнал их по старой дороге, оставив пленных на произвол судьбы. Действительно, зачем они ему, если впереди маячит несметное богатство?

Итак, надо действовать, не теряя драгоценного времени. Аллен лежит в земле, повозка, вздымая пыль, катит все дальше и дальше.

Поднявшись, Цин отряхнул халат, засунул револьвер за пояс и побежал за скалу, где паслась заранее спрятанная лошадь. Забравшись ей на спину, он уцепился за жесткую гриву и стукнул каблуками по грязным бокам. Лошадь нехотя пошла, поматывая головой и явно намереваясь при первом же удобном случае скинуть надоедливого седока. Но как же медленно она тащится!

Выхватив револьвер, Цин начал бить кобылу рукояткой по крупу, вкладывая в каждый удар злость на ленивое животное и все больше распаляясь от терзавшего его нетерпения. Ну, пошла же, пошла, проклятая!

Взбрыкивая от боли, кобыла затрусила рысцой. Как только она замедляла бег, Ай Цин вновь начинал остервенело колотить ее, заставляя не снижать темпа. Он спешил подняться на гору, откуда прекрасно видна дорога: надо убедиться, что повозка не свернула на развилке.