Это здание раньше, скорее всего была столовой, а весь комплекс – каким-то небольшим заводиком или фабрикой приспособленным для нужд реваншистов. И теперь пользуясь тем, что это здание имело в основном либо стеклянные, либо тонкие стены, реваншисты скрытно от Удава, скопили силы, сделав здание проходным и внезапно пошли во вторую контратаку выплескиваясь из него и обтекая его же со всех сторон.

А вперед, навстречу БТРу Удава, ломая стеклянные перегородки и стены из тонкого кирпича выехал БМП. Время резко замедлилось или наоборот увеличилось, для каждого из сражавшихся. БМП выехав из столовой тут же стал стрелять своими 30 миллиметровыми снарядами по БТР анархистов, тот в ответ довернув пулемет ответил огнем 14,5 миллиметровых пуль – счет уже пошел на доли секунды.

БТР был более громоздкий и поэтому не имел возможности быстро сманеврировать, а расстояние между ними было не больше 30 метров, в первые же секунды БМП своими 30 миллиметровыми снарядами почти вскрыл броню БТРа, водитель которого испугавшись бесславной гибели, чисто интуитивно направил его на БМП – беря ее на таран.

БАХ… и обе бронемашины столкнулись лоб в лоб, БТР не успев набрать скорость, не смог отшвырнуть от себя БМП, а только свернув ей нос, развернул ее параллельно к себе, заклинив на своей броне и уже по инерции, заехал вместе с ней в здание столовой, попутно обрушив одну из несущих стен.

Всё здание наполовину рухнуло, завалив и похоронив своими обломками обе машины и всех тех реваншистов, – кому не повезло остаться рядом и кто не успел выбежать раньше. Ошеломленные этой сценой, но не успевшие в горячке боя принять какое-либо решение бойцы Удавы сошлись в рукопашной с реваншистами. И закипел горячий бой.

Брызги крови и вырванные выстрелами в упор куски кровоточащего мяса из тел сражавшихся обильно оросил старый асфальт, неведомого заводика. Яростные крики сражавшихся врагов и жалобные стоны умирающих и последние проклятия, огласили двор никогда не ведавший ничего подобного.

Иногда очереди из автоматов убивали не только врагов, но и соратников, а рикошеты породили немало нелепых ранений, в самые немыслимые места человеческого тела. Визги, крики, маты и проклятия с пеной у рта, животный страх, вплоть до обсыкания штанов у некоторых представителей мужского племени – все смешалось в вакханалии убийства себе подобных.

Ярость, дикая звериная ярость и животные инстинкты, заставили Удава, сначала стрелять в упор, потом разбивать головы прикладом автомата, ломать руки и ноги – своими руками и ногами, резать ножом, сворачивать шеи, душить врага, катаясь с пеной у рта по окровавленному асфальту, а потом стрелять, стрелять, стрелять – в упор – в разинутые рты, выпученные глаза и наконец в спины убегающих реваншистов, не выдержавших напряжения схватки и понесших огромные потери.

Он, зарычав по звериному, бросился было в атаку, но кроме десятка еще державшихся на ногах, никого не увидел и завернув за угол обрушенного здания, увидел последнюю линию обороны, состоявшую из двух пулеметов и десятка оставшихся в живых реваншистов.

Пиррова победа – вспомнил он сражение древних греков и римлян, выиграв – мы проиграли. Весь его отряд полег там, перед столовой, остались только раненные и едва ли десяток легко раненных или контуженных реваншистов. Отступаем, – скомандовал он и они начали отходить, собирая нужное им оружие с патронами, раненных товарищей и безжалостно добивая чужих. Дойдя до первого погибшего своего БТРа, он решился вызвать начальство.

В рации сначала были только помехи и посторонние шумы, наконец, ему кто-то ответил и этот кто-то был не из его руководства. С предельной циничностью, ему сказали, что анархисты уничтожены и его ждет тоже самое, но он может сдаться и его за это не повесят, а просто расстреляют, если они добровольно сдадут оружие.

Удав взревел в ярости и начал крушить все вокруг себя, но долго ему бесноваться не дали, из-за клятой столовой показалась редкая цепочка реваншистов, а за ними более крупный отряд красно-черных, идущих словно на парад, с раскрытыми кроваво-черными флагами и гротескно изображенным трезубцем посередине и гонящих перед собой чужое пушечное мясо – единственной целью которого было по всей видимости, только одно желание – ОТОМСТИТЬ.