Оставшиеся два отряда анархистов, также почти уничтоженные, отступали со своих позиций от базы реваншистов. Один из них, только чудом не уничтоженный и ведомый центральным руководством, прибывшим из столицы. Сумел сохранить до 30 % личного состава и не бросил своих раненных, но не сумел сохранить своих командиров, – убитых в самом конце боя, внезапным ударом красно-черных.

Люди были закалены двухнедельным отступлением из столицы и не могли бросить своих раненых, с которыми сражались плечом к плечу все это время. С которыми прорывались из столицы и терпели тяготы и лишения в пути изгнания.

Убедившись, что все командиры уничтожены, либо захвачены в плен, – руководство на себя взял, один из младших офицеров, по прозвищу "Тиран", – нет, он не был жестоким или деспотичным, это было сокращение от его фамилии Тиранов. Командиром он был умелым и умным, поэтому и прозвище за ним закрепилось.

Забрав раненых и расчетливая огрызаясь огнем изо всех стволов, он вывел из под удара оставшихся людей и повел их дворами, в сторону центральной базы анархистов, надеясь на удачу, а скорее на отчаянье людей – не хотевших терять свою последнюю надежду, в чужом для них городе.

Последним отрядом руководил старый знакомый Графита – Герцен. Жесткий и решительный в бою, он умело руководил находящимися под его командованием анархистами в количестве 800 человек.

Всего в атаке на базу участвовало до 2000 человек, но оборонявшихся было не меньше 1500, плюс внезапный удар красно-черных переломили весь ход битвы. Правда, красно-черные напали в самый последний момент, когда реваншистов уже почти уничтожили.

Что, практически предопределило будущий расклад сил в городе, обе фракции были почти взаимо уничтожены. Но Герцен не хотел сдаваться, отбив нападение красно-черных и почти уничтожив пошедших в контратаку реваншистов. Он организованно отошел, погрузив раненных на грузовики и загрузившись с остатками своего отряда – потерявшего не больше 50 % личного состава, на три "мотолыги" и грузовики, выехал тоже в сторону центральной базы.

Боясь увидеть ее в руинах. Никто из них и не подумал, о судьбе тех людей, которые оставались на второстепенной базе в Фруктовом. Да, о женщинах вспоминают в основном, когда, что-то от них хотят, а тем более о чужих женщинах. Боевые качества женской роты, изначально были сомнительны и никто не надеялся их увидеть живыми, только подумав о них их сразу же списали, со счетов, а вмести с ними и всех тех, кто был там же.

Графит ехал на броне, держась за открытую крышку командирского люка и переваривал информацию полученную от остатков отряда Удава. Положение было архи сложное, если не катастрофическое.

– Ну что, что им мешало подстраховаться и не доверять "матадорам", чья гнилая сущность была всем известна, ведь у них как и у Англии никогда не было постоянных союзников, а были постоянные интересы!

Видно, они смогли заинтересовать анархистов, какими-то заманчивыми предложениями, преференциями или пообещать отдать им весь город, мотивируя тем, что их интересы лежат на другой территории Оранжевой республики.

Сейчас, это уже было неважно, Олег не сомневался, что центральную базу анархистов ждала та же участь, что и базу во Фруктовом и в самом лучшем случае, там еще кто-то оставался в живых, но то, что сама база была уже основательно разрушена, – он не сомневался и поэтому – не стремился туда, уж слишком много времени прошло.

Он стремился, нанести свой удар в самое гнездо врага, туда, – откуда и пошли все эти предательские планы, в самое сердце организации красно-черных в Сарькiве – в их центральную базу, расположенную на территории бывшего завода Сарсельмаш. Туда, куда они и не ожидали и выбрав самый подходящий момент – торжества их планов по разгрому анархистов.

Наверняка, там сейчас празднуют победу, получая доклады от своих частей и сил, и некому им отомстить и не чем, – думают они.