Он отколол шляпу от меловой мишени на старинной двери.

— Ах, пустяки, — сказал он. Такое благодушие, что прозвучало в голосе казначея, могло быть достигнуто лишь ценой чудовищных волевых усилий. — Дырки почти не видно. Но почему… э-э… ты стреляешь по двери, господин?

— Пошевели мозгами, дружище! На дворе темным-темно, а эти проклятые стены сплошь из камня. Или я совсем свихнулся — в камень стрелять?

— А, вот оно что, — промолвил казначей. — Но эта дверь, э-э, она, знаешь ли, уже пять веков насчитывает, — подбросил он вкрадчивый упрек.

— Вижу, вижу, — с первозданной простотой заметил аркканцлер. — Здоровенная такая, главное. Нам бы здесь, дружище, поменьше камня и дерева… Стоило бы добавить что-нибудь этакое, располагающее. Несколько охотничьих гравюр или там парочку украшений.

— Непременно займусь этим, — не моргнув глазом, соврал казначей. Он вспомнил о пачке бумаг, которую держал под мышкой. — А сейчас, господин, есть одна вещь, о которой нужно позаботиться…

— А ведь и верно! — воскликнул аркканцлер, нахлобучивая на голову свою остроконечную шляпу. — Молодчина. Нужно пойти навестить дракона. Захворал бедняга! Который день уже к дегтю не притрагивается.

— Мне бы подпись на одной-двух… — заспешил казначей.

— Не до того, — отмахнулся аркканцлер. — Слишком много всяких бумаг расплодилось. И вот еще что…

Он уставился на казначея отсутствующим взглядом, очевидно пытаясь что-то припомнить.

— Я тут сегодня во дворе забавную тварь видел, — наконец сказал он. — Мартышка вроде. Рыжая такая, аж горит.

— А, да, — бодро отозвался казначей. — Это библиотекарь.

— Он что, держит мартышку?

— Нет, аркканцлер, ты меня неправильно понял, — все с той же бодростью пояснил казначей. — Это библиотекарь и был.

Аркканцлер устремил на него долгий, пытливый взгляд. Улыбка на лице казначея начала медленно стекленеть.

— Библиотекарь что, мартышка?

Казначею понадобилось немало времени, чтобы все объяснить, после чего аркканцлер спросил:

— То есть ты хочешь сказать, что некогда этот тип вдруг превратился в мартышку?

— Именно. В библиотеке случилась небольшая авария. Взрыв, выброс магии. Только что был человек, и вдруг — орангутан. Только не стоит называть его мартышкой, мэтр. Он — обезьяна.

— Не один ли черт?

— По-видимому, нет. Он делается весьма агрессивен, когда его называют мартышкой.

— То есть у него нет привычки показывать людям задницу?

Казначей зажмурился и содрогнулся:

— Нет, господин. Ты путаешь его с гиббоном.

— А-а… — аркканцлер призадумался. — Может, здесь еще какие обезьяны работают? Ты предупреди.

— Нет, мэтр. Только библиотекарь, мэтр.

— Обезьянам — отказать. Знаешь, нельзя нам этого. Нельзя, чтобы здоровущая волосатая тварь шастала по всему Университету, — решительно заявил аркканцлер. — Избавься от него.

— О нет! Ни в коем случае! Это лучший из всех библиотекарей, какие у нас были. И экономически мы выигрываем.

— Каким образом? Сколько мы ему платим?

— Мы ему платим бананами и орешками, — быстро ответил казначей. — А кроме того, только он один и знает, как работает библиотека.

— Тогда превратите его обратно! Тебе бы, например, хотелось провести всю жизнь в облике мартышки?

— В облике обезьяны, аркканцлер.