Оставшись один, Терри долго не скучал. Он взбил солому, улегся поудобнее и вскоре заснул крепким сном человека, которому нечего беспокоиться за свою участь.

Если бы инквизиторская служба Единого на девяносто процентов не состояла из фанатиков, ему стоило бы всерьез озаботиться проблемой выживания. Но Единому служили люди, которые достаточно серьезно относились к своему делу. Слишком много на земле оставалось мест, где верили в языческих богов, процветала ересь или вовсе обитали нелюди, по определению не могущие верить в Единого. И пусть когда-то орки и тролли помогали восстанавливать целостность Эвларии, а с эльфами и альфарами у людей сложились торговые отношения — все равно этих тварей Единый терпел только до тех пор, пока они не вставали на пути у его воинства. Рано или поздно, твердили единоверцы, вера в Единого охватит весь земной шар, и тогда все либо склонятся перед Ним, либо исчезнут с лица земли. Но пока в мире было много дел и относиться к ним спустя рукава никто не имел права.

Одним из таких дел являлось обеспечение безопасности государства, а если говорить конкретнее — решение проблем королевской фамилии. Найденное у самозванца письмо с личной печатью и подписью короля Богорада вызвало интерес, и уже через час после того, как «кузен Лейр» оказался в темнице, из ворот Веселицы вылетел всадник и во весь опор помчался к столице. Гонец вез донесение, составленное в трех экземплярах: один должен был лечь на стол самому Великому провозвестнику, другой — Великому магистру Ордена Щитоносцев сэру Годовану Косоглазому (поскольку он тоже являлся родственником монарха) и третий — самому королю. И если судьба первого и третьего экземпляров были плачевны — например, могло пройти несколько недель, прежде чем у королевского секретаря дойдут руки до неизвестного документа и он подаст его для изучения его величеству, — то в Ордене Щитоносцев бумагу ждала совсем другая судьба. Более того, поскольку король накануне взял под особый контроль все, что касалось его кузена Лейра, часом раньше из столицы в сторону Холмогорья отправились сразу несколько гонцов. Они везли наскоро заготовленные указы от короля и магистра щитоносцев: «Всякого, кто назовется королевским кузеном Лейром, едущим в столицу, немедленно доставить туда под надежной охраной и обеспечить ему все необходимое».

Два гонца — один, скакавший в Веселицу, а другой, ехавший из нее, — разминулись в пути, поскольку принадлежали к разным ведомствам. И так получилось, что тот, который был послан из столицы, добрался до инквизиторской службы города Веселицы раньше, чем его коллега — до магистра Ордена Щитоносцев.

Леди Ирида была раздосадована и раздражена не столько длительным отсутствием знаков внимания от высокопоставленного любовника, сколько его внезапным возвращением. Графиня, которая уже несколько лет чувствовала признаки надвигающейся старости, всеми силами старалась бороться с возрастными изменениями. Для этого она окружила себя пожилыми служанками, на фоне которых смотрелась молодо, выписала неимоверное количество косметики, содержала трех аптекарей, готовивших снадобья и притирания, и безудержно меняла поклонников. С ее точки зрения, чем больше у женщины было связей, тем она считалась более привлекательной. С сэром Годованом Ириду Онновар Синеглазую связывала бурная страсть, но было это, фигурально выражаясь, три любовника тому назад. Леди Ирида давно остыла, и возвращение бывшего возлюбленного восприняла как покушение на самое святое — отпущенное ей время.

Сказать по правде, сэр Годован тоже не горел желанием вспоминать былое, а потому спустя два часа был вежливо изгнан не только из спальни, но и из жизни и сразу отправился в часовню при Ордене, где долго, чуть ли не до утра, молился.