Почувствовав, что глаза старика по-прежнему сосредоточены на ней, девушка расплылась в вялой улыбке «добропорядочной женушки»:

— Как вы думаете, с ним все будет в порядке?

— Рубен знает, что делает. Он позаботится о мистере Лэндри. — Куинн кивнул на ложе из шкур, расстеленное у камина. — Сейчас такая рань! Может быть, поспите еще?

— Нет, я… ммм. — Она громко закашлялась. — Я слишком взволнована, чтобы спать. Наверное, я просто посижу здесь какое-то время.

— Может быть, кофе? — Гаврилов направился к печке.

— Да, пожалуйста.

Расти совсем не хотелось пить эту крепкую жижу, которая здесь называлась кофе, но нужно же было убить время хоть на что-то! Она положила костыли и ракетницу на расстоянии вытянутой руки и опустилась на стул. Ножны кольнули девушку в живот, словно напоминая о себе. И почему Расти не заметила их, когда Купер обнял ее…

Сердце затрепетало при воспоминании о том чудесном мгновении. Определенно, в тот миг она всем телом ощущала твердость не только ножа. Купер наверняка получил истинное удовольствие, оскорбив Расти подобным образом.

Будто демонстрируя свою непокорность, девушка вызывающе сняла нож с пояса и положила его на камин. Взяв чашку обжигающего кофе, поданного Куинном, Расти успокоилась и принялась смиренно ждать окончания дня, которому, вероятно, суждено было стать самым долгим в ее жизни.

* * *

По оценке Купера, они с Рубеном одолели не больше мили, когда парень прицепился с разговором. Что касается Лэндри, то он предпочел бы все пятнадцать миль идти молча, хотя беседа наверняка помогла бы скоротать время в дороге и, главное, отвлечь его мысли от Расти.

— А почему у вас нет детей? — бестактно поинтересовался Рубен.

Инстинкты Купера обострились, каждое его чувство пришло в боевую готовность. Он спиной чуял верную опасность — это ощущение, которое еще ни разу не подводило ветерана Вьетнама, не дремало и сейчас. С тех пор как Купер услышал душераздирающий крик Расти и, поспешив на помощь, застал рядом с девушкой Гавриловых, он с подозрением относился к этим двум мужчинам.

Наверное, Лэндри был ужасно, чудовищно несправедлив по отношению к ним. Вполне можно было допустить, что Куинн с сыном действовали из лучших побуждений. Впрочем, Купер хорошо знал людскую природу и понимал, что вероятность такого расклада стремится к нулю. Да, с тех пор, как они с Расти вручили свои судьбы новым знакомым, ни один из отшельников не сделал ничего предосудительного. И если бы Гавриловы оправдали доверие Купера, он был бы благодарен им всю оставшуюся жизнь. Если бы…

— Так что? — не отставал Рубен. — Почему у вас нет…

— Я слышал вопрос. — Купер следовал примеру младшего Гаврилова, который не отпускал его слишком далеко и в то же время не подходил чересчур близко. — Расти делает карьеру, мы оба очень заняты. Надеюсь, однажды мы найдем время и на детей.

Купер рассчитывал, что на этом беседа закончится. По правде говоря, он всегда избегал откровенных разговоров на тему детей и семьи, а теперь-то и вовсе не хотел произносить ни слова. Всю свою энергию мужчина думал потратить на то, чтобы как можно быстрее добраться до реки.

— Если бы я был женат на такой женщине целых пять лет, к этому времени у нас бы уже было пятеро детей, — хвастливо брякнул Рубен.

— Но ты не женат на ней.

— Возможно, ты просто не умеешь делать это хорошо.

— Что — это?

Рубен лукаво подмигнул Куперу через плечо:

— Как что? Трахаться!

Грубое слово проползло по телу Купера отвратительным насекомым.