— Заткнись! — Расти дернулась, чтобы влепить грубияну пощечину.

Он успел перехватить руку девушки в воздухе, и компаньоны молча смотрели друг на друга несколько напряженных секунд. Наконец Купер ослабил хватку на запястье подруги по несчастью. Гневно зарычав, он вскочил и, вложив всю свою неистовую силу в удар, от души пнул стул.

— Речь шла о выживании: или я их, или они меня. — Голос мужчины дрожал от сдерживаемой ярости. — Рубен выстрелил первым. Мне повезло, я успел отвести его винтовку в сторону. У меня не было выбора.

— Не нужно было убивать их.

— Не нужно? А как стоило поступить?

Ответ никак не шел на ум Расти, но она была уверена, что нашла бы верное решение, если бы смогла все как следует обдумать. Признав свое поражение в споре, девушка опустила глаза:

— Почему ты вернулся, почему не пошел дальше один?

Его глаза сузились, превратившись в суровые щелки.

— Только не подумай, что я не рассматривал такой вариант.

— Ах! — устало бросила Расти. — Не могу дождаться, когда наконец-то избавлюсь от тебя!

— Поверь мне, это чувство взаимно. Но пока сей счастливый момент не настал, нам придется терпеть присутствие друг друга. И первый пункт в нашей повестке дня — хорошенько отдраить это место. Я не вынесу еще одной ночи в этой вонючей дыре.

Подбородок Расти в недоумении дернулся. Она медленно обвела глазами незатейливый интерьер грязной хибары:

— Что ты сказал? Отдраить это место?

— Ну да. Приступаем прямо сейчас. Скоро стемнеет.

Купер поднял стул, который только что откинул резким пинком, и добрался до груды несвежего постельного белья, на котором прошлой ночью спал Рубен. Расти вдруг разразилась смехом, и в ее голосе зазвучали нотки приближающейся истерики:

— Ты что, шутишь?

— Я никогда, черт побери, не был серьезнее.

— Мы проведем ночь здесь?

— Как и все остальные ночи до тех пор, пока нас не найдут.

Девушка поднялась на ноги, опираясь на один из костылей. Она пристально наблюдала за тем, как Купер снял постельное белье с обеих кроватей и грудой свалил его на середине пола.

— А как же насчет реки?

— Вполне возможно, что все это было ложью

— Но, Купер, река Маккензи на самом деле существует!

— И как до нее добраться отсюда?

— Ты можешь пойти в направлении, которое указали Гавриловы, и наверняка рано или поздно выйдешь к реке.

— Пойти-то я могу. Но с тем же успехом могу сбиться с дороги, заплутать, получить травму. Или, допустим, мы отправимся в это путешествие вместе. Мы вряд ли обнаружим дорогу к Маккензи до первого настоящего снега, так что мучительная смерть от холода почти гарантирована. Конечно, можно оставить тебя здесь одну, но, если со мной что-то случится, ты просто умрешь от голода еще до окончания зимы. К тому же я совсем не уверен в том, что направление, в котором вел меня Рубен, верное. От этой хижины отходят чуть ли не триста пятьдесят девять дорожек, и на то, чтобы проверить, куда они все ведут, уйдет никак не меньше года.

Уперев руки в бока, Купер подошел к девушке:

— Все эти варианты не кажутся мне привлекательными. Но стоит нам как следует отчистить эту хижину, и тут вполне можно будет жить. Кто знает, вероятно, мы даже дождемся помощи. Увы, это не отель в Беверли — Хиллз, зато есть пресная вода и крыша над головой.

Расти явно пришелся не по душе сарказм напарника — это отчетливо читалось на ее возмущенном лице. Всем своим видом Купер словно подчеркивал, насколько глупа его спутница, которой приходится по сто раз объяснять очевидное.