Я тысячу раз давал себе клятву: проявить волю и побороть свою лень. И тысячу раз мне что‑то помешало, пока я не махнул на все это рукой, решив, что, каким человек родился, таким он и помрет. Да и меняться не очень хотелось, потому что в конечном счете жилось‑то нам не так уж плохо! Я часто вспоминаю здесь, как мы целыми вечерами сидели в кафе «Анжелюкас», потом шли в «Линялис», а когда были деньги, то отправлялись и в ресторан «Васерас». Какие это были прекрасные, шикарные кафе! С цветными светящимися витражами, бронзовыми чеканками на деревянных темных стенах. Если в Москве и есть роскошная жизнь, то она, наверное, проходит по какому‑то другому счету. Здесь я не видел таких кафе. Во всяком случае, глядя в окна московских кафе, я не заметил, чтобы они были лучше тех, что в Паневежисе. Внутри‑то мы не были, денег не хватило. Мы только пили водку с этими унылыми пьяницами, друзьями Баулина. В его грязной, паршивой комнате. И это было скучно и совсем неинтересно. А сейчас я все время раздумываю — в чем же она состоит, интересная и веселая жизнь? Вот если бы я был на свободе и у меня оказалось очень много денег, то я бы построил себе роскошный каменный особняк в Ниде. Или в Паланге, мне все равно. И купил бы кадиллак «эльдорадо Брогам». А потом женился на Валде. Если бы я к ней приехал на «эльдорадо», то она бы мне не влепила по морде, как в тот раз, когда я прижал ее на лестнице. Да‑а, здорово было бы, конечно… Только все это дома надо бы; здесь, в Москве, скучно, и люди какие‑то неинтересные — и Баулин, и дружки его — Серафим, Толька, Сашка, Николай…

Свидетели по уголовному делу No 41092 (К ответственности по делу не привлечены)

Макаркин Серафим (из протокола допроса):

…Я Макаркин Серафим. Мне двадцать четыре года, и я работаю грузчиком пятьдесят третьей базы…

(Я даю показания, как свидетель и еще ничего не знаю о том, что через два месяца, в сентябре, сам буду сидеть в тюрьме за ограбление женщины.) …Я приятель Баулина и ничего плохого о нем сказать не могу.

…Числа 18‑20 июня, вечером, я гулял по улице и встретил Баулина с двумя какими‑то ребятами. Помню, что я уже был пьян. Но с Баулиным я решил выпить еще. Выпил. Водки. Поэтому все, что происходило потом, я помню смутно. Как в тумане.

Я не помню:

— кто платил за водку;

— кто такие эти двое ребят;

— что они говорили;

— зачем они приехали;

— были ли у них деньги, и сколько;

— чем они занимаются;

— какие у них планы;

— выпивал ли с нами еще кто‑нибудь.

Все это мне было неинтересно.

Записано с моих слов верно — свидетель Макаркин.

* * *

Алпатов Анатолий (из протокола допроса):

…Я Алпатов Анатолий. Мне двадцать семь лет, и я работаю токарем Карачаровского механического завода.

…Я знаю Баулина, но в дружбе с ним не состою.

…За несколько дней до убийства я встретил Баулина на улице с двумя ребятами, которые жили у него в комнате. Я к тому времени уже был пьян. Но с Баулиным согласился выпить еще. У них была бутылка водки. Мы вошли в подъезд дома двадцать девять и там выпили…

Кто покупал водку и на чьи деньги — не помню.

Ничего о ребятах‑литовцах — не знаю.

Выпивал ли с нами кто‑нибудь еще — понятия не имею. '

Записано с моих слов верно — свидетель Алпатов.

* * *

Андрюшин Александр (из протокола допроса):

…Я Андрюшин Александр. Мне двадцать девять лет, Я не работаю.

…Я знаю Баулина, но ничего сказать о нем не могу.

…В июне я пришел к Баулину.