Ника узнала фотографию на листовке. Она сама снимала. Прошлой осенью, в парке. Наверное, из соцсети взяли.

– Но я могу спросить у своей мамы. Про то, где была Ксюша до того, как…

Зря она это сказала. Ксюшина мама и так была белой как мел, а теперь и вовсе чуть не лишилась чувств. Покачнулась, присела, закрыла лицо руками.

В прихожей задребезжал дверной звонок.

– Психолог, отлично, – кивнула девушка-волонтер. Выбралась из-за стола, вопросительно глянула на Нику. – Ты идешь?

Правильно, здесь сейчас не до них.

– Так откуда твоя мама может знать, куда ходила вчера Ксения? – поинтересовалась она уже на лестнице, обматывая шею длинным шарфом.

– Она гадалка.

– А-а. – В голосе послышалось явное разочарование. – С расклейкой-то поможешь?

Возле подъезда стояла видавшая виды «Волга». К ней и подошли. Девушка-волонтер открыла багажник, извлекла оттуда пачку листовок, запечатанных в целлофан, и протянула ее Нике.

Почему-то сам факт, что «неформалка» способна управляться с такой колымагой, как эта машина, немного успокаивал. Раз она такая самостоятельная, может быть, и Ксюшу найдет?

Взяв под мышку пачку листовок, Ника двинулась к своему дому.

Привычная обстановка собственной квартиры показалась ей не такой, как обычно. Чужой какой-то.

Мама сидела за столом у нее в комнате. Молча. Ника вытащила из пачки одну листовку и положила ее на стол.

– Можешь посмотреть, где она сейчас?

– Ты же не веришь в мои предсказания, – ответила Ангелина Власовна, впрочем, без привычного сарказма. Просто констатировала факт. И ворчливо добавила: – Камни принеси.

Пришлось выполнять.

Раньше Ника интуитивно избегала прикасаться к маминым предметам для гадания вообще и камням в частности. Сама себе объяснить не могла почему. Неприятно, хоть расстреляй, а в чем причина – кто его знает. С могилы, оказывается, камушки. Но на самом деле причина брезгливости крылась не в этом.

На полке кухонного шкафчика, за банкой с печеньем, черный кисет выглядел вполне безобидно.

Ника ткнула в него пальцем и быстро отдернула руку. Паучьи лапки не выросли. Укусить не попытался. Даже не шевельнулся.

Просто дурацкий мешок с камнями.

Нечего тут бояться.

Выдохнула, схватила и бегом к маме. Швырнула на стол. Украдкой вытерла ладонь об джинсы. До чего гадко…

Мама взяла мешочек со стола очень бережно, как раненого птенца. Нике от этого только противнее стало. Пару раз встряхнула, распустила шнурок, сунула руку внутрь. И потемнела лицом. Так, как Ника в жизни не видела. То ли вот-вот заплачет, то ли закричит.

Вместо камней сквозь ее пальцы тонкой струйкой посыпался песок.

– Ты трогала его когда-нибудь раньше? – тяжело спросила мама.

– Нет. Никогда.

– Она все еще помнит. Она ищет тебя… Как я надеялась, что все это само собой рассосется. Спустя столько-то лет…

Ника застыла, не зная, что сказать или сделать. Выражение маминого лица напугало ее гораздо сильнее этих непонятных слов.

– Давай прогуляемся. Здесь как-то душно стало. – Ангелина Власовна одним движением сгребла песок в кисет, сунула его в карман домашней кофты и первой вышла из комнаты.

Слева от единственного подъезда Никиного «аварийного жилья» – если не знать, то не найдешь – пряталась в зарослях кустарника низкая железная калитка, которая вела в огороженный забором маленький палисадник. Именно туда, под нависшие ветви кленов, и направилась сейчас мама.