— Малышка, — наконец сказал он, — ты провела в этом доме около двух лет, и я был единственным мужчиной, которого ты знала, с тех пор как слушалась отца и играла с братом. Ты стоишь на пороге ослепительной зрелости. Сегодня ты уже ощутила вкус настоящей власти. И ты ощутишь ее снова. В Египте есть гораздо более важные дела, чем твое или мое счастье, и в этом мое истинное предназначение. Ты еще не понимаешь этого. Я не тот, кто возьмет твою девственность, и хотя ты вообразила, что я взял твое сердце, это не так. Я не желаю жениться. А теперь оставь меня.

Я открыла рот, чтобы возражать ему, спорить, даже умолять, потому что вдруг почувствовала, что он отдаляется от меня, но он яростно взмахнул рукой, и я ушла; я брела по пустым, сонным рассветным коридорам, пока не оказалась у себя в комнате. Дисенк поднялась со своего тюфяка у двери, быстро раздела и омыла меня. Я смотрела, как вода в чаше становилась рыжей, когда хна стекала с моих ладоней. У меня разболелась голова. И сердце. «О Гуи, — думала я, когда ложилась в постель и Дисенк укрывала меня, — если ты не взял мое сердце, тогда где тот человек, который может занять в моей жизни большее место, чем ты?»

На следующее утро я явилась в кабинет с некоторым трепетом, не зная, как он примет меня после той вспышки эмоций, но Мастер приветствовал меня с теплой улыбкой.

— Не будем рассиживаться, Ту, — бодро сказал он. — До твоих именин осталось меньше трех недель, и я решил сделать тебе подарок заблаговременно. Сегодня ты можешь пойти со мной во дворец.

— О Мастер! — воскликнула я. — Благодарю тебя! У тебя там дела?

— Нет, — ухмыльнулся он. — Это у тебя там дела. Важный человек жалуется на боль в брюшной полости и жар, и я решил, что ты сможешь поставить ему диагноз, а я буду стоять рядом с дощечкой и делать пометки. Ты прекрасно можешь справиться с этим, — заверил он, видя, как я испугалась. — Разве не я сам обучал тебя?

— Но как мне вести себя во дворце? — спросила я взволнованно, и он закатил глаза:

— Ты будешь вести себя как врачеватель — деловито, приветливо и уверенно. Надень свое прелестное голубое платье и скажи Дисенк, чтобы выкрасила хной твои ладони и ступни. Надень украшения, но парик не надевай. Я жду тебя во дворе в паланкине. Не задерживайся!

Я энергично кивнула и почти выбежала из комнаты. Я была счастлива и напугана. Моя жизнь так долго текла безмятежной рекой, в ней встретился только один водоворот — смерть Кенны. А теперь за неимоверно короткий срок она превратилась в стремительный бушующий поток, будоражащий и непредсказуемый, вздымающий штормовые волны. Я намеревалась выдержать любую.

ГЛАВА 11

К тому времени, как я торопливо миновала главные входные двери и вышла во двор, Гуи уже ждал меня в паланкине, забинтованный с головы до ног, как мумия. Я забралась внутрь и села рядом с ним, он тотчас приказал двигаться, потом перегнулся через меня, чтобы задернуть шторки, как он всегда делал.

— О, пожалуйста, Мастер! — взмолилась я, когда наш транспорт поднялся на плечи носильщиков. — Нельзя ли оставить их открытыми? Я почти два года не видела ничего за пределами твоего поместья!

Он заколебался, потом что-то проворчал и согласился. Я откинулась на подушки, глядя на садовые кустарники, проплывавшие мимо. Нас сопровождали четверо стражников из поместья, я слышала их твердую поступь впереди и позади носилок. Тень от пилона у входа скользнула но нам и осталась позади.

Мы повернули направо, и там, сразу за причалом Гуи, открылось озеро Резиденции, в этот сезон вола в нем стояла низко, лениво поблескивая в ярких солнечных лучах. Мимо проходило небольшое суденышко с одиноким гребцом, за ним маячил величественный корпус груженой баржи.