— Ту, ты выглядишь чудесно! Изумительно! — воскликнул Каха. — Добро пожаловать домой! Ты еще не забыла войны Тутмоса Осириса Прославленного?

— Конечно нет, — уверенно ответила я, крепко обнимая его. — А ты, тебя уже повысили? — спросила я.

— Мне предлагали место главного писца в доме Небтефау, судьи и царского советника, — сказал он на ходу. — Это, конечно, большая честь, но Небтефау — член совета, который управляет Пи-Рамзесом, и друг градоначальника. И мне не понравилось бы часами просиживать у его ног и до судорог в пальцах записывать скучные перечисления злодеяний, творящихся в кварталах бедноты, или составлять бесконечные перечни материалов для ремонта дорог. Мне больше нравится спокойная работа в доме Гуи.

Он сжал мои руки и отпустил меня. Я приветствовала Ани, потом взглянула в непроницаемое лицо Харширы. На нем промелькнула теплая улыбка.

— С возвращением, Ту, — серьезно сказал Харшира. Надеюсь, ты в добром здравии. Мастер с нетерпением ждет тебя. Могу я проводить тебя?

Я скользнула в свои носилки. Матросы подняли их, и мы направились к дому, Дисенк шла слева, с другой стороны тяжело ступал Харшира; я смотрела на знакомые кусты и деревья вокруг, и мне было трудно дышать.

Наконец носилки опустились. Я вышла.

Он стоял в тени у главного входа, одетый в короткую юбку, на гладкой белой груди лежало простое серебряное ожерелье. Его лунные волосы, перевязанные желтой лентой, тугой косой спадали на бледное плечо, пылающие глаза были обведены черной краской. Я не могла говорить. Я застыла, не в силах выдавить ни слова, и жадно впитывала его образ. Увидев, что я пытаюсь что-то сказать, он рассмеялся своим особенным, гортанным смехом, вызвавшим во мне бурю воспоминаний.

— Малышка Ту, моя дорогая девочка, — сказал он, ты так изменилась, с тех пор как я видел тебя в последний раз. Ты очаровательна.

Мне хотелось броситься к нему, вдохнуть его запах, неповторимый аромат его кожи, прижаться губами к бледной шее. Но я молчала. Он приблизился ко мне и поцеловал в макушку.

— Я знаю, чего ты хочешь. — продолжал он, взяв меня за руку и увлекая в галерею. — Хочешь подняться наверх и взглянуть на свою комнату, так?

— Ты всегда умел читать мои мысли, Гуи. — Я наконец обрела голос. — Почему ты избегал меня так долго? Прошло уже целых три месяца, с тех пор как ты приходил в мою келью. Почему ты даже не написал ни разу? Мне было так одиноко без тебя.

— Я знаю. У подножия лестницы он повернулся ко мне, — Но я принадлежу твоему прошлому, моя Ту, и я не хотел, чтобы прошлое вторгалось в твою жизнь без особой необходимости, пока ты не привыкнешь к тому, что теперь стала собственностью Рамзеса. Он попытался выдавить улыбку. — Но, думаю, теперь мы снова можем быть вместе, ничем не рискуя.

«О, я так не думаю, Мастер, — возразила я про себя, у меня по-прежнему бешено колотилось сердце, когда я смотрела на него. Нет, мы рискуем. Потому что я больше не девушка, вожделеющая твоего тела в своих фантазиях. Я опытная женщина. С тобой связана пора моего взросления, и я не могу обожать тебя, как в ранней юности, когда еще не осознавала своих бушующих желаний, но твое тело все еще зовет меня, и я хочу ответить на его призыв».

— Почему ты называешь меня собственностью Рамзеса? — резко спросила я. — Ты ведь не случайно так сказал, правда? Мне не нужно напоминать о моем положении, Гуи, и не пытайся унизить меня. Я никогда не буду всецело подчиняться ни одному мужчине.

— Узнаю свою пылкую крестьянку, — с улыбкой сказал он. — Очень хорошо. Поднимайся наверх, дорогая, и, когда насладишься, я буду ждать тебя в кабинете.