— Ваше величество, мы постоянно думаем о вас благодаря податям, которые вы так часто от нас требуете. В прошлом мы посылали вам бушели отборного зерна, а себе всегда оставляли ровно столько, чтобы поддержать наше существование. А сегодня, великий король, к вашим амбарам подъезжают двенадцать повозок, груженных соломой.

С подчеркнутой торжественностью делегат и его дружина перевернули мешки и высыпали на землю их содержимое, так что пыль покрыла королевские сапоги.

— Соломой? — переспросила Мири.

— После того как из колоса удаляют зерно, остается солома, — прошептала Кэтар. — Проку от нее никакого, сгодится разве что для набивки колючих матрасов.

Король вскочил и яростно зашептался о чем-то с представительным человеком в зеленой одежде, с черными орденскими лентами крест-накрест. Кэтар сказала, что это Гаммонт, главный вельможа короля.

— Кто-нибудь принес настоящие дары? — спросил Гаммонт.

Остальные тринадцать делегатов ждали своей очереди. Насколько могла видеть Мири, один из них держал кувшин с водой, другой стоял рядом с повозкой, груженной коровьими костями. Некоторые делегаты испытывали неловкость, а другие дерзко улыбались и не прятали глаз.

Королю ответил делегат с банкой червей:

— Разумеется, при обычных обстоятельствах мы бы преподнесли любимому монарху наши лучшие шелка, — сказал он. — Но подати в этом году…

— Его величество не желает больше терпеть этот фарс, — изрек Гаммонт.

Король подошел к ступеням, ведущим с помоста, вокруг него сгрудились гвардейцы.

Кэтар покачала головой:

— Мне так хотелось, чтобы мы не выделялись как невежественные бедняки. Но мы опять оказались белой вороной. Другие делегаты давно все спланировали, только меня не посвятили в свои планы.

Мири толком не поняла, что происходит, но разглядела растерянность и тревогу на лице Бритты, когда она и Стеффан последовали за королем.

К королевской процессии приблизился человек в одежде из красивой красной ткани.

— Последний дар, ваше величество, — произнес он.

Штаны на нем едва доходили до щиколоток, рукава заканчивались высоко над запястьями — невольно возникало впечатление, что он позаимствовал одежду у какого-то коротышки.

— Это кто-нибудь из делегатов? — спросила Мири.

Кэтар покачала головой.

— Какую провинцию ты представляешь? — спросил Гаммонт.

— Босоногую! — ответил незнакомец и достал из-за пазухи какой-то предмет.

Мири в жизни не видела пистолета и только позже узнала, что громкий треск и шипящие искры были произведены вспышкой пороха, протолкнувшего свинцовый шарик по стволу, нацеленному в грудь короля. Зато все это знали королевские гвардейцы, и, как только незнакомец достал оружие, охрана пришла в движение. Один охранник прыгнул к королю и повалил его на землю. Остальные поспешили втиснуться между ним и человеком в красном, а еще несколько охранников выстрелили из своих длинноствольных мушкетов. Залпы оружия окрасили воздух дымом, больно ударили Мири по ушам.

Когда дым рассеялся, стало видно, что на земле лежат несколько человек. Все они поднялись, кроме двоих: это были охранник, закрывший короля от пули, и сам стрелок, сраженный мушкетами гвардейцев.

Мири показалось, будто она смотрит на все это издалека, и она скорее почувствовала, чем услышала собственный крик.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Но кричала не только Мири.

Гвардейцы окружили короля и его свиту, оттесняя их ко дворцу. Толпа, собравшаяся на церемонию вручения даров, побежала к воротам. Двор мгновенно превратился в клетку.

— Сюда! — велела Кэтар.