— Сюда! — велела Кэтар.

Эскелиты последовали за Кэтар ко входу во дворец, обходя подальше два неподвижных тела.

Несколько гвардейцев с грозным видом загородили дверь. Кэтар объяснила, что она делегат, а девушки — служительницы принцессы, но гвардейцы крепко держали свои копья.

Из дворца появилась Бритта. Без солнечных искр ее волосы выглядели темнее, щеки, покрытые веснушками, ярко пылали.

— Пропустите их, пожалуйста, — сказала Бритта, и только тогда гвардейцы отступили.

Во дворце нависла тяжелая атмосфера, словно дым от засорившейся печной трубы. Когда Мири представляла встречу со своей лучшей подругой, ей и в голову не пришло, что прозвучат выстрелы, погибнут люди. По сигналу Бритты все девушки, включая Мири, и Петер последовали за ней по коридору в большую комнату. Она закрыла дверь и щелкнула замком.

Мири больше не слышала шума и криков со двора. Рядом с ней был Петер, их руки соприкасались. Бритта зажмурилась. Герти, самая младшая из девушек, дрожала. Мири поняла, что никто из них пока не готов говорить о случившемся.

Она прокашлялась:

— Значит, мы будем жить здесь?

Герти вздохнула и огляделась, обрадованная тем, что можно отвлечься.

Комната напомнила Мири общую спальню учениц в академии принцесс. Но там им выделили пустое, необставленное помещение. А в этом зале на полу лежали ковры, спальные места представляли собой матрасы на деревянных рамах, отделенные друг от друга свисающими с потолка занавесками, что давало возможность каждой девушке спокойно переодеться и спать в относительной изоляции от других. Ткани для занавесок были цветные, с цветочными узорами, в полоску или завитушку. Мири решила, что это сделано для красоты, но ей подобное убранство показалось чересчур ярким.

— Да, это ваш дом на целый год, — сказала Бритта. — Постарайтесь не волноваться. Здесь нам ничто не грозит, охрана обо всем позаботится. Все собрались, кто приехал? В таком случае можно убрать лишние кровати. Моя комната находится напротив, через коридор.

— Мы будем жить в самом дворце? — спросила темноглазая Лиана, с удовольствием озираясь по сторонам.

— А я думала, дворец построен из линдера, — сказала Герти, проводя кончиками пальцев по стене из светлого известняка.

Ее отец, глава деревенского совета, был здоровяком, а его дочь скорее напоминала птичку — худенькая, светленькая, очаровательная певунья.

— Только главное крыло, где живет король, — пояснила Бритта. — Мы находимся в южном крыле. Здесь действуют удивительно строгие обычаи: только королевская семья может жить в стенах из линдера, слугам и охранникам дозволено проводить там не больше восьми часов подряд, а потом они должны переходить в другое крыло дворца, ну и тому подобное. — Она пожала плечами. — Разве их поймешь, этих сумасшедших жителей равнины.

Мири рассмеялась, и Бритта ей улыбнулась.

— Кэтар, — сказала она, — я подумала, что ты захочешь побыть со своими подругами, пока они здесь, поэтому велела перенести сюда твои вещи из комнаты в крыле делегатов.

Бритта улыбнулась, уверенная, что сделала хорошее дело, и вроде бы даже не заметила сомнения на лице Кэтар.

У Кэтар никогда не было подруг, хотя, по мнению Мири, ее жестокость в прошлом объяснялась просто несчастливой жизнью. Возможно, теперь, когда она покинула гору Эскель и отца, который никогда ее не любил, она наконец готова к дружбе.

— И мои вещи тоже пусть сюда принесут, — заявил Петер, падая на ближайшую кровать.

Утонув в мягком матрасе, он застонал от удовольствия и перевернулся на бок.

— Хм… мне кажется, что мальчикам… — начала Бритта.