Слуга с улыбкой поклонился и вышел, но когда Тони попыталась было последовать за ним, граф сказал:

— Одну минуту, сеньорита.

У Тони от волнения перехватило дыхание. Неужели она должна выдерживать все эти допросы? Во второй раз из-за своего любопытства она оказалась в столь затруднительном положении.

— Да, сеньор, — сказала она покорно, усилием воли пытаясь унять дрожь. Она никогда не встречала человека, хоть отдаленно походившего на графа. До этой минуты она считала, что ее привлекательная внешность производит должное впечатление на мужчин, и никто из них не позволял себе такого тона в разговоре с ней. Впрочем, даже думать сейчас об этом было просто смешно. Он разглядывал ее изучающе, пожалуй, даже насмешливо, и она машинально переступила с ноги на ногу, мечтая, чтобы он перестал смотреть на нее. Во взгляде его было что-то обидное, очень похожее на взгляд Франчески. Тони почувствовала, что начинает сердиться, Какое право он имеет так обращаться с ней?

— Сеньор, — сказала она, прерывая неловкое молчание, — не будете ли вы так добры сказать мне то, что вы хотели, и дать мне переодеться?

— Терпение, — произнес граф с издевкой, подошел к бару, где Эдуарде оставил для него шейкер с готовым коктейлем и хрустальный бокал.

Тони очень хотелось, не обращая на него внимания, выйти из комнаты, но она подумала, что это было бы чересчур невежливо, а она не привыкла так себя вести. С другой стороны, она не привыкла к такому нервному напряжению и с удовольствием сейчас присела бы на стул, так как ноги почти ее не держали. Она уже однажды испытала гнев графа тогда, в Лиссабоне и ей совсем не хотелось вновь сердить его.

Граф налил два бокала, достав второй с полочки под стойкой бара. Добавив по два кубика льда в каждый из них, он повернулся, протягивая один Тони.

Затем, обойдя ее, он плотно закрыл дверь гостиной и вновь подошел к ней. Тони не притронулась к коктейлю.

Отпив половину бокала, граф спросил:

— Вам не нравится, сеньорита?

Тони поджала губы.

— В это время дня я не пью, граф.

Казалось, это его позабавило.

— Нет, сеньорита? Почему?

Тони не могла найти слов, чтобы ответить ему. Почему она не пьет? Как ему объяснить, что среди ее друзей и знакомых спиртное вовсе не было необходимой составной частью повседневной жизни? И она лишь произнесла:

— Я вообще мало пью, сеньор.

Он саркастически усмехнулся.

— Тогда вы и впрямь белая ворона в тех кругах, где вращается Поль, — сказал он, пожимая широкими плечами. Тони обратила внимание на то, как он движется. Плечи его были широкими, а бедра узкими, и, казалось, в нем не было ни одного лишнего грамма плоти. Глаза ее невольно остановились на шраме, пересекавшем его лицо, и она задумалась, откуда он мог появиться, но осознав, что бесцеремонно разглядывает его, густо покраснела.

— Это вас шокирует? — он небрежным жестом указал на шрам. Глаза его сузились. — Я привык к нему и порой забываю, что это может быть неприятно другим.

Тони отрицательно покачала головой.

— Нет, меня это не шокирует, сеньор, — ответила она, потупясь.

Казалось, он скептически отнесся к ее ответу. Как бы то ни было, он отошел подальше и повернулся так, что шрам стал ей не виден.

— Итак, сеньорита, — продолжал он, — вы — невеста Поля. Это очень интересно. Не могли бы вы мне тогда поведать, что вы делали в Лиссабоне, разгуливая по улицам одна без сопровождающего?

Тони снова покраснела.

— Поль?.. Поль был… Он был занят. Он брал напрокат машину, чтобы поехать сюда, — торопливо закончила она.

— Ясно.