— Там внизу есть кофе, теплый салеп[1], наверняка тебе что-то понравится.

Марк-Алем даже не разглядел лица говорившего. Он встал, закрыл папку и направился вслед за всеми к выходу.

В длинном коридоре не нужно было ни у кого спрашивать дорогу. Все шли в одном направлении. Из боковых проходов все оживленнее вытекали ручейки служащих, вливавшихся в основной поток. Марк-Алем тоже нырнул в него. С обеих сторон он ощущал плечи соседей. Он был поражен количеством служащих Табир-Сарая. Сотни, если не тысячи.

Грохот шагов еще больше усилился на лестнице. После первого пролета, по которому они спустились, последовал еще один длинный переход, затем снова лестница вниз. Шум шагов звучал все глуше. Окна постепенно становились меньше. У Марк-Алема появилось ощущение, что они спускаются в подвал. Теперь все двигались практически вплотную прижавшись друг к другу. Когда они приблизились к цели, до них донесся запах кофе и салепа, чем-то напомнивший утро в их большом доме. Марк-Алем почувствовал, как его накрывает волна радости. Вдали он увидел длинную буфетную стойку, за которой десятки буфетчиков подавали чашки с дымящимся кофе и салепом. Марк-Алем отдался на волю потоку. Вокруг него раздавались громкие голоса, можно было расслышать бурление салепа в котлах, кто-то кашлял, кто-то прочищал горло, звенела мелочь. Ему показалось, что многие из присутствующих больны ангиной; по крайней мере, создавалось такое впечатление, поскольку после нескольких часов полного молчания все говорили хриплыми голосами.

Помимо своей воли оказавшись в очереди, Марк-Алем застыл на месте, не двигаясь ни взад ни вперед. Он заметил, что другие его обходят, протягивают руки у него над головой, чтобы взять кофе или передать деньги, но даже и не думал этим возмущаться. На самом деле ему не хотелось ни пить, ни есть. Он словно покачивался на волнах, только бы ничем не отличаться от других.

— Если не собираешься ничего пить, так зачем тут встал, — услышал он голос за спиной. — Дай тогда хотя бы пройти.

Марк Алем тут же подвинулся в сторону, чтобы пропустить говорившего. Тот, удивленный, похоже, такой готовностью посторониться, с любопытством оглянулся. Лицо у него было вытянутое, широкоскулое, волосы рыжеватые, и вообще он производил впечатление человека добродушного. Какое-то время он внимательно разглядывал Марк-Алема.

— Новичок?

Марк-Алем кивнул.

— Сразу видно.

Он продвинулся еще на пару шагов вперед и снова обернулся к Марк-Алему:

— Ты что будешь? Кофе? Салеп?

Марк-Алем хотел сказать, спасибо, ничего, но тут же подумал, что это покажется странным. Разве он не должен поступать, как все остальные, не привлекая лишнего внимания?

— Кофе, — тихо произнес он, стараясь, чтобы собеседник по губам понял, о чем он говорит.

Марк-Алем стал шарить рукой, чтобы найти мелочь, но тем временем незнакомец отвернулся от него и добрался до буфетной стойки. Пока Марк-Алем стоял там в ожидании, он невольно слышал обрывки чужих разговоров. Они словно сыпались мелкой трухой из гигантского жернова, причем время от времени в этом ворохе попадались слова и даже целые фразы, не перемолотые еще крутящимся жерновом, но которые, без сомнения, не избегут этой участи при следующем обороте жернова. В полном изумлении он ловил эти фразы. В них не было абсолютно ничего о работе в Табир-Сарае. Говорили о каких-то обыденных банальных вещах: о холоде на улице, качестве кофе, конных скачках, государственной лотерее, гриппе, охватившем столицу, но ни единого слова о том, что происходило в этом здании. Скорее можно было подумать, что люди эти служили где-нибудь в кадастровом отделе или в управлении по сбору налогов, а не в загадочном Дворце Сновидений.