|
Он сказал, что его послала некая французская дама, проездом находящаяся в Будживале, и что у этой дамы есть девочка, воспитание которой она хотела бы мне доверить, а потому просит меня приехать к ней без промедления. Это показалось мне вполне естественным. И поскольку сегодня я свободна, поскольку господин Рибейра нанял экипаж, который ждал его на дороге, я без колебаний в него села.
— Но какой, в конце концов, была его цель? Она покраснела и молвила: — Он просто хотел меня похитить. Полчаса спустя он мне в этом признался. — И вы о нем больше ничего не знаете? — Нет. — А живет он в Париже? — Предполагаю. — Он вам ни разу не писал? У вас не осталось нескольких строк, написанных его рукой, забытого предмета, улики, которая могла бы нам послужить? — Ничего такого… Ах, впрочем!.. Но это, конечно, не имеет какого-либо значения… — Говорите! Говорите же! Прошу! — Так вот, два дня тому назад этот господин попросил у меня разрешения воспользоваться моей пишущей машинкой и составил — не без труда, ибо у него нет навыка — письмо, адрес которого я случайно заметила и запомнила. — И этот адрес?.. — Он написал в «Газету» и сунул в конверт два десятка марок. — Наверно, то было объявление, — сказал Ленорман. — У меня есть сегодняшний номер, шеф, — объявил Гурель. Господин Ленорман развернул газету и просмотрел восьмую страницу. Минуту спустя он чуть не подскочил. На видном месте можно было прочитать следующую фразу, со всеми обычными аббревиатурами: «Сообщаем любому лицу, которому известен господин Штейнвег, что желали бы узнать, находится ли он в Париже, и его адрес. Ответ — через редакцию». — Штейнвег! — воскликнул Гурель. — Но это ведь та самая личность, которую приводил Дьези! «Да, да, — подумал господин Ленорман, — тот, чье письмо господину Кессельбаху я перехватил, кто навел Кессельбаха на след Пьера Ледюка… Стало быть, им тоже требуются сведения о Ледюке, об его прошлом… Они еще тоже продвигаются наощупь…» Он потер руки: Штейнвег был в его распоряжении. Не пройдет и часа, и он заговорит. Не пройдет и часа, как покров мрака, который ему мешал, который превращал историю с Кессельбахом в самое таинственное и тревожное дело из всех, которые он старался разрешить, — этот покров будет разорван.
Глава 5Господин Ленорман терпит неудачу
I
В шесть часов вечера господин Ленорман возвратился в свой кабинет в префектуре полиции. И тут же вызвал Дьези. — Приезжий здесь? — Да. — Что же тебе удалось узнать? — Не бог весть как много. Ни слова не говорит. Я ему сказал, что в силу нового распоряжения иностранцы должны сделать объявление о пребывании в префектуре, и привел сюда, в кабинет вашего секретаря. — Сейчас я с ним побеседую. Но тут явился один из дежурных. — Какая-то дама, шеф, просит принять ее немедленно. — Ее визитная карточка? — Вот она. — Госпожа Кессельбах! Просите. Он вышел из-за стола навстречу молодой женщине и подал ей стул. На ее лице по-прежнему читалось отчаяние, у нее был болезненный, крайне утомленный вид. Она протянула ему номер «Газеты», указывая место, где было напечатано объявление по поводу Штейнвега. — Папаша Штейнвег был другом моего мужа, — сказала она. — Ему, несомненно, многое известно. |
