— Давай, вылезай! Пока она еще не залила нам глотку… Где твой фонарик?

— Он больше не светит.

— Тем хуже.

И тут у него вырвался радостный возглас:

— Ступенька… Еще ступенька… Тут лестница!.. Наконец!

Они вышли из воды, из треклятой воды, которая их чуть не поглотила, и безмерное блаженство, радость избавления возвратила им силы.

— Стоп! — скомандовал господин Ленорман.

Он наткнулся на что-то головой. Подняв руки, он напрягся, чтобы устранить преграду, которая тут же подалась. Это была створка люка, открыв который можно было пройти в погреб, куда, через слуховое окошко, проникал слабый свет ясной ночи.

Он опрокинул створку и преодолел последние ступеньки.

Тут на него упала плотная ткань. Чьи-то руки его схватили. Он почувствовал, как его заворачивают в нечто вроде одеяла либо мешка, как его перетягивают веревками.

— Давайте второго, — сказал грубый голос.

Та же самая операция была проделана, по-видимому, с Гурелем, так как тот же голос вскоре произнес:

— Если станут кричать, убей их сразу. Кинжал при тебе?

— Да.

— Тогда — в путь. Вы двое возьмите этого, вы — того… Не светить и не шуметь… Иначе дело плохо, сад обыскивают со всех сторон с самого утра, их там десяток или полтора, они просто бесятся… Возвращайся во флигель, Гертруда, и по малейшему поводу звони мне в Париж.

Господин Ленорман почувствовал, как его уносят, а минуту спустя — что они уже на дворе.

— Подгони телегу поближе, — сказал прежний голос.

Господин Ленорман услышал шум колес и топот копыт.

Его уложили на доски. Гуреля устроили рядом. Лошадь побежала рысью.

Поездка продолжалась примерно полчаса.

— Стойте! — приказал уже знакомый голос. — Снимайте… Эй, возница, поверни телегу, чтобы задок встал к перилам моста… Вот так… На Сене не видно лодок? Нет? Тогда — не будем медлить. Вы привязали камни?

— Да, по паре булыжников на каждого.

— Тогда давайте. Поручи свою душу Господу, мсье Ленорман, и помолись перед Ним за меня, Парбери — Рибейру, более известного под именем барона Альтенгейма. Все в порядке? Готово? Доброго пути, мсье Ленорман!

Господина Ленормана положили на перила. Толкнули. Он почувствовал, как падает в бездну, и успел услышать тот же голос, злорадно повторивший:

— Приятного путешествия!

Десять секунд спустя настал черед бригадира Гуреля.

Глава 6

Парбери — Рибейра — Альтенгейм

I

В саду, под надзором мадемуазель Шарлотты, новой сотрудницы Женевьевы, играли маленькие девочки. Госпожа Эрнемон устроила для них раздачу пирожных, затем вернулась в комнату, которая служила одновременно гостиной и салоном для встреч между ученицами и их родственниками, и устроилась за письменным столом, на котором стала приводить в порядок бумаги и регистры.

Внезапно у нее появилось ощущение, будто в комнате она не одна. Охваченная тревогой, она обернулась.

— Ты! — воскликнула она. — Как ты появился? Каким образом вошел?

— Тихо, — сказал князь Сернин. — Слушай, и не будем терять ни минуты. Женевьева?

— В гостях у госпожи Кессельбах.

— Она должна вернуться сюда?

— Не раньше, чем через час.

— Тогда я впущу братьев Дудвиль. У меня с ними назначена встреча. Как чувствует себя Женевьева?

— Очень хорошо.

— Сколько раз она виделась с Пьером Ледюком после моего отъезда, за десять дней?

— Три раза, и должна с ним встретиться опять сегодня, у госпожи Кессельбах, которой его представит, как ты велел.