Мужчина потянулся к телефону.

— Я позвоню твоей маме. Ладно?

— Ладно, — сказала она. — Маме.

Мужчина пробежался пальцем по кнопкам и быстро заговорил в трубку. Тесс не могла уследить за его речью. Когда он закончил говорить, она спросила:

— Вы кто? Доктор?

— Это я, Чарли. Помнишь?

Она не помнила. Ее память была чистым листом бумаги.

— Тесс, пожалуйста, постарайся вспомнить, — сказал он. — Это же я, Чарли.

Она покачала головой:

— Извини. Я не помню… — Потом она увидела слезы, текущие по его лицу. Почему он плачет? — В чем дело? — спросила она.

— Ничего, все в порядке. Я просто счастлив видеть тебя.

Тесс улыбнулась, и в этот раз кожа натянулась не так сильно.

— Твое имя? — спросила она. — Как твое имя?

— Чарли Сент-Клауд.

Чарли Сент-Клауд. Она наморщила нос. Теперь мысли быстрее закружились в ее голове.

Файлы памяти в ее мозгу стали открываться.

— Сент-Клауд, — повторила она. — Это не марблхедское имя.

— Ты права, — ответил Чарли. — Оно из Миннесоты. Долгая история.

— Я люблю истории, — сказала Тесс.

И тогда Чарли сел возле нее и объяснил, как его имя появилось в городке на реке Миссисипи, где родилась его мать. Первый Сент-Клауд был французским принцем в шестнадцатом веке, и ему пришлось уйти в монастырь и посвятить жизнь служению Богу после того, как его братья были убиты коварным дядюшкой.

Тесс нравился низкий тембр его голоса. Он ей кого-то напоминал, но она не могла вспомнить, кого именно. Когда он закончил рассказывать историю, Тесс потянулась и коснулась его руки. Рука была сильная и теплая.

— У «Патриотов» очень важный матч на этих выходных, — сказал он. — Ты любишь футбол, помнишь?

Тесс рассматривала его благородное лицо с ямочкой на одной щеке. В этом мужчине было что-то особенное.

— Расскажи мне еще историю, Чарли.

— Все, что пожелаешь, — ответил он и стал рассказывать о кругосветном плавании с заходами в порты экзотических островов — Маркизских, Туамоту, Тонга и Фиджи.

Его слова действовали на Тесс как лекарство. Она расслабленно лежала на подушках и купалась в теплом свечении, исходившем из светло-карих глаз Чарли. Постепенно острые углы внутри ее стали смягчаться, и она подумала, что уже знает: она может слушать этого человека как угодно долго.

Наступила ночь.

Врачи наконец закончили осматривать Тесс и, к своему огромному удивлению, обнаружили, что физические функции ее организма и когнитивные функции мозга не пострадали в результате комы, а память должна вернуться к ней в нормальном объеме.

Репортер и фотограф из местной газеты просто ворвались в палату, желая задать ей пару вопросов и сделать снимки для экстренного выпуска. Тинк и сотрудники парусной мастерской тоже явились, чтобы пожелать ей скорейшего выздоровления и сообщить новости о делах компании. Грейс, чья радость была столь велика, что ей едва хватало сил с ней справляться, в конце концов заснула на раскладушке в соседней палате.

Теперь все стихло.

Чарли, которому совершенно не спалось, сидел в комнате ожидания и глядел на аквариум, где рыбки-неоны сновали взад-вперед. Благодарный судьбе за то, что Тесс очнулась, он тем не менее все время задавал себе один и тот же вопрос: вспомнит ли она его?

Их первый поцелуй…

Их ночь в объятиях друг друга…

Когда друзья и родственники окружили ее в этот вечер, Чарли видел, что она постепенно вспоминает, как «Керенсия» боролась со штормом. Она даже снова заговорила об одиночном кругосветном плавании, рассчитывая, что за год успеет подготовить новый шлюп и восстановить собственную физическую форму.