Я начал было говорить ему, чтобы он убрал часы, иначе они вылетят и разобьются. Но вместо этого я заснул.

Когда я проснулся, соседний противоперегрузочный танк был занят доктором Кэпеком.

— С добрым утром, юноша! — приветствовал он меня. — Я немного устал от этой утомительной процедуры знакомства с состоянием вашего здоровья и решил прилечь здесь, чтобы немного перераспределить нагрузку.

— А мы что, снова на двойном ускорении?

— О, да! На двойном.

— Прошу прощения, я отключился. Сколько времени я спал?

— О, совсем недолго. Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно. Замечательно отдохнул в самом деле.

— Это часто дает подобный эффект. Я имею в виду сильное ускорение. Может хотите продолжить просмотр лент?

— Конечно, как скажете, доктор.

— О'кей. — Он протянул руку и комната погрузилась во мрак.

И вдруг меня пронзила уверенность в том, что он снова собирается показывать мне марсиан. Я попытался приказать себе не впадать в панику. Кроме того, я решил, что мне следует помнить о том, что на самом деле их здесь нет. И правда, ведь это всего-навсего их изображение, отснятое на пленку. Конечно, они не должны действовать на меня, в тот, первый раз я просто растерялся от неожиданности.

И действительно, у меня перед глазами появились обычные изображения марсиан, как с мистером Бонфортом, так и без него. Я обнаружил, что способен разглядывать их совершенно безразлично, не испытывая при этом страха или отвращения.

И вдруг я понял, что смотреть на них доставляет мне удовольствие!

Я издал какой-то возглас и Кэпек тут же выключил проектор.

— Что-нибудь случилось?

— Доктор, вы загипнотизировали меня!

— Но вы сами разрешили мне сделать это.

— Но меня невозможно загипнотизировать.

— Очень прискорбно.

— Так… так значит, вам удалось сделать это. Я не такой уж кретин, чтобы не понимать этого, — сказал я с удивлением и добавил: — Может быть попробуем еще раз те кадры. Я никак не могу поверить тому, что вы со мной сделали.

Он снова вернул пленку к тому месту и я снова смотрел и удивлялся. Марсиане, если смотреть на них без всяких предрассудков, вовсе не омерзительны, более того, они даже чем-то симпатичны. В действительности их необычная грация чем-то сродни изяществу китайских пагод. Они, конечно, внешне ничем не походили на человека, но ведь на людей не похожи и райские птички — самые прелестные из живых существ. Я также начал осознавать, что их псевдоконечности могут быть очень выразительными: их неловкие движения были чем-то сродни неуклюжей дружелюбности щенков. Теперь я понял, что всю жизнь смотрел на марсиан сквозь темную призму ненависти и страха.

Конечно, думал я, мне еще придется привыкать к их вони, но… и тут я вдруг понял, что обоняю их, чувствую запах, который ни с чем невозможно перепутать, и он ни в малейшей степени не был для меня отвратительным! Он даже нравился мне!

— Доктор! — поспешно позвал я. — Ведь этот ваш проектор наверное имеет «приставку запахов», не так ли?

— А? Нет, думаю, что нет. Совершенно точно — она слишком много весит, чтобы можно было разместить ее на яхте.

— Но она должна быть. Я явственно ощущаю их запах.

— Так и должно быть. — На его лице отразилось легкое смущение. — Молодой человек, я сделал одну вещь, которая, надеюсь, не причинит вам никаких неудобств.

— Сэр?

— Роясь в вашей черепушке, мы обнаружили, что ваше отрицательное отношение к марсианам во многом связано для вас с запахом их тела.