– Что это за бомба? Вам известна модификация?

– Бомба специализированная, тринадцать ступеней, такие используют лишь в ФСБ. Я сам изучал разные бомбы еще в Пакистане и этого не скрываю. Самое интересное в бомбе то, что если человек сразу не погибает, то шарики из специальной быстроржавеющей стали все равно обеспечивают ему заражение крови. Меня спасли лишь очень опытные зарубежные хирурги. Для нас не секрет, что российские спецслужбы раскинули в Чечне мощную сеть, гораздо большую, чем на других территориях СНГ. Если Россия потеряет Ичкерию, она автоматически лишится Кавказа. А без Кавказа какое же будет влияние на южные республики?

– Ваша контрразведка наверняка пытается противодействовать российским спецслужбам. Какими методами?

– Обычными, принятыми в практике всех спецслужб мира. У нас есть агенты и оперативные возможности. Наша агентурная сеть покрывает все высшие эшелоны власти в России. У нас есть свои люди и на Лубянке. Взгляните на ксерокопию этого документа. Обратите внимание на число. Позавчерашнее. Грифы «весьма срочно» и «совершенно секретно», «экземпляр единственный», «Москва, директору ФСБ…». Как видите, все гораздо серьезней, чем кому‑то хочется думать. У нас есть своя научно обоснованная военная доктрина. Подкрепляется она арсеналом самого современного оружия. И собственным золотым запасом.

– Откуда у вас золотой запас?

– Исламский мир помогает. И некоторые западные страны, всегда готовые ослабить Россию.

– Значит ли это, что диверсий и террористических актов следует ожидать и в дальнейшем?

– Вы не правы, считая меня террористом. Террорист – это тот, кто совершает преступления за деньги.

– Новейшей истории известен и идейный терроризм. Начиная с народовольцев и кончая «красными бригадами» и экстремистскими группировками маоистского толка.

– Все это в прошлом. Об идейном терроризме можно говорить разве что в отношении палестинцев и Ирландской республиканской армии. Все остальные превратились в обычных преступников, выполняющих заказы на теракты только за деньги.

– Представители этих структур не пытались предложить вам свои услуги?

– Нет. Но если такое предложение поступит, я рассмотрю его со всей серьезностью.

У этих людей огромный опыт и широкие международные связи. А я готов вступить в союз хоть с самим дьяволом…"

Полковнику Голубкову не удалось дочитать интервью Рузаева.

Вошел майор, ответственный за связь с ФСБ и ФАПСИ, доложил:

– Срочное сообщение от «наружки». Корреспондент К. подъехал к постпредству Чечни. На троллейбусе. «Ниву» оставил возле редакции. Дважды менял маршрут и проверялся. Подозревает слежку. Сейчас наблюдает за входом в постпредство.

Наверняка намерен встретиться с человеком Рузаева. Прикажете предотвратить контакт?

– Нет, – мгновение подумав, ответил Голубков, – ни в коем случае! Наоборот!

Пусть встречается!

Кажется, он понял, что нужно делать.

Сегодня. Сейчас.

Но другое было по‑прежнему раздражающим и тревожно‑неясным: за каким чертом правителям гибнувшей советской империи в последний миг ее существования понадобилась в Москве такая зловещая и одиозная фигура, как Пилигрим?

Глава вторая. Визит

I

" – О чем бы мы ни заговорили. Султан, вы все сводите к независимости Ичкерии. Вы видите в этом свое жизненное предназначение?

– Да. Такова воля Аллаха. Наш идеал: свободный Кавказ, единство народов Кавказа, общий мирный кавказский дом.