– Это еще лучше. Городской музей ГУЛАГа – неплохо. Но только как вступление в тему. Мы пойдем дальше. Мы приведем один из лагерей в порядок. И будем привозить туда наших туристов. Не только показывать. Нет – селить. И чтобы все было, как тогда: охрана, овчарки, баланда. Спецура с номерами. «Два дня в ГУЛАГе» – вот как будет это называться. И оплата – как в «Хилтоне». И ничуть не меньше!

– Да кто же на это согласится? – не поверил мэр.

– Кто? Ха! – парировала Люси. – Будут записываться в очередь! Для западников такое – впечатление на всю жизнь! Только одна просьба, мужики. Все это пока должно оставаться между нами. Это мое ноу‑хау. Я не слишком боюсь конкуренции, но не стоит раньше времени разглашать свои планы. Меня только одно останавливает – ваша АЭС. Не лучшее соседство. Ее нельзя закрыть? Или хотя бы сдвинуть километров на сто в сторону?

– Как?! – изумился главный инженер.

– Ну, понимаю, понимаю, нельзя, – успокоила его Люси. – Но она хотя бы безопасна?

– Вы можете прислать экспертов с самыми совершенными дозиметрами, – обиделся главный инженер. – У нас одна из самых безопасных станций в России. И даже в Европе! Да, мадам! Даже в Европе!

– Обязательно пришлем, – пообещала Люси. – И проверим. После этого и подпишем контракт. Станция, кстати, тоже может войти в ознакомительную программу. Вполне могут найтись любители. А почему нет? А теперь выпейте водки, мужики, а то у вас челюсти отвалятся!

Мужики дружно последовали ее призыву и после этого долго закусывали, обдумывая ее предложение.

– А что, твою мать! – сказал наконец мэр. – Может, и получится!

– Вполне, – подтвердил начальник милиции. – Если это дело по‑умному раскрутить, даже наши потянутся.

– На станцию? – недоверчиво переспросил начальник ФСБ.

– Да нет, в лагерь! Точно говорю. Из новых. А что? Вот он хапнул куш и сидит ночью, не может уснуть. Представляет, как попадет на нары и все такое. А тут и представлять не надо – плати и садись. А когда выйдешь – счастья‑то сколько, а?

Не дура баба. Нет, не дура.

– Не дура, – подумав, согласился мэр. – Но сволочь.

– Не улавливаю системы в ваших иерархических ценностях, – счел я возможным вмешаться в беседу начальствующих лиц. – Сучка. Сука. Сучара. Это понятно. Вроде как лейтенант, капитан, майор. А что значит сволочь? Полковник? Или сразу генерал‑майор?

– Сволочь – это и значит сволочь, – неохотно ответил мэр. – У меня в этих лагерях отец погиб. А она хочет превратить их в ревю.

– Вы не совсем правы, – возразил я. – Напомнить ожиревшему Западу, что совсем недавно существовали и такие формы жизни, – дело нелишнее. Да и нашим освежить память – тоже не помешает.

– Занимался бы ты, парень, своим делом, а? – посоветовал мне капитан. – А с этим мы и без тебя разберемся.

– Извините. Просто к слову пришлось, – повинился я. – Я и намерен заниматься только своим делом.

Знал бы ты, капитан, какое у меня дело!

* * *

На следующий день мы отправились на турбазу «Лапландия». О том, чтобы Люси ехала двадцать с лишним километров по разбитой дороге на машине, и речи не было. Она потребовала вертолет. И ей немедленно предоставили «Ми‑1».