Сумку из своей машины Мерцалов не доверил бы никому. Мало того, что ее содержимое не предназначалось для чужих глаз, но к тому же он дорожил ею, как любой профессионал дорожит набором инструментов.

Хотя Мерцалов предпочитал границы пересекать налегке, имея при себе самый обычный багаж путешественника и поддельные документы. Все необходимое для «работы», предварительно собранное Мерцаловым в сумку еще дома, в пригороде Тегерана, заботливый незнакомец поместил в багажник автомашины без его участия. Каким образом – самолетом или кораблем – эта сумка попала из Тегерана в Норвегию, это уже не было заботой Мерцалова – главное, она оказалась здесь.

Он заперся в номере и распаковал свой багаж, к которому прибавились лишь зимние удочки и несколько теплых вещей. Одно из условий контракта, а именно упоминание о пятнадцатом февраля, обязывало Мерцалова и к выбору оружия. Винтовка с оптическим прицелом здесь бы не подошла. Пока Олег остановил выбор на пистолете с глушителем, нескольких ножах и черной шелковой удавке.

Приняв душ, он причесался перед зеркалом и надел очки. Стоило ему покинуть номер и запереть его на ключ, как движения Мерцалова изменились. Теперь они стали неуверенными, неловкими. Входя в бар, он задел плечом косяк, при этом выругался, чем привлек к себе внимание, но не очень пристальное. В большинстве своем отдыхающие сюда приезжали не компаниями, а поодиночке. Исключение составляли лишь четверо французов, устроившиеся за столиком. Они громко спорили на своем языке, выясняя, чья сейчас очередь сдавать карты.

Кроме рыбной ловли и лыжных прогулок, здесь заняться было практически нечем. Разве что коротать время в баре, чем и занимались большинство богатых постояльцев. Их не огорчало отсутствие развлечений.

Тихая, размеренная жизнь привлекала их куда больше, чем суета больших городов, откуда они сумели вырваться, чтобы немного успокоить нервы.

Мерцалов заказал себе водку со льдом. Рассчитываясь, уронил купюру, потом долго ерзал на стуле, прежде чем устроиться за одним из центральных столиков, хотя имелась и пара свободных возле стен. Рождественские праздники еще не наступили, и отель только ожидал наплыва постояльцев. Олег медленно цедил из бокала спиртное, присматриваясь к людям, волей случая оказавшихся под одной крышей.

Первое, что установил для себя Мерцалов – здесь не было ни одного кадрового военного, ни одного полицейского, ни одного сотрудника спецслужб. Этих людей он чуял на расстоянии, поскольку ему пришлось побывать в этой ипостаси, и подсказкой для него могли стать самые мелкие детали: то, как человек оглядывается, заслышав за спиной шорох, даже то, как прикуривает сигарету.

Мерцалов почувствовал на себе чей-то взгляд. Он безошибочно распознавал такие вещи, как другой человек – звуки, запахи, прикосновения. Олег обернулся не сразу, а лишь убедившись, что теперь на него не смотрят. Он увидел через столик от себя относительно молодую, лет тридцати с небольшим женщину. В том, что это она, а не кто-то другой, смотрела на него, Мерцалов не сомневался. И заподозрить ее в ином интересе, нежели в сексуальном, он не мог бы.

По многим признакам можно определить, что женщина свободна и не прочь завести роман. Например, по взгляду, особому наклону головы, томным, замедленным движениям… Этого в незнакомке хватало с избытком. Но в ее желании не чувствовалось поспешности, скорее всего, она пока просто оценивала Мерцалова, и теперь раздумывала, есть ли смысл предпринимать дальнейшие действия. Уж очень неловким казался этот очкарик.