— А не мог это быть дневник? — спросил Драм.

— Мог. Там содержались какие-то записи. У меня не было времени почитать его, но это было очень похоже на дневник. А что?

— Половина молодчиков «Братства» охотилась за дневником Нелса Торгесена в тот день, когда был убит Хольт. Там были сведения о множестве мошеннических операций «Братства грузоперевозчиков». Вот почему Хольт хотел забрать его у Торгесена.

Рейген застонал. И на сей раз громче, чем прежде.

— Вы собираетесь пригласить ко мне врача? — спросил он. — Хотите меня доконать?! Мои ноги...

— Когда выметемся отсюда, — пообещал я.

Рейген прояснил и еще некоторые факты. Теперь я знал совершенно точно, что стреляли в меня у здания профсоюза Минк и Кэнди и именно они разгромили мою квартиру в четверг ночью. Рейген признался также, что, помимо магнитофонных записей, Браун украл документы, порочащие Рейгена, но когда узнал об этом от Фроста, то уничтожил их.

И тогда я сказал:

— Теперь последний вопрос, Рейген. Ты умолчал об этом, поэтому ответь на мой вопрос сейчас. Я хочу, чтобы и Драм тоже услышал. Кто стрелял Торну Брауну в спину?

Он заколебался, облизал губы.

— Ну, давай, Рейген. Минк раскололся, прежде чем отбросить копыта в Блю-Джей. Мы не двинемся с места до тех пор, пока ты не скажешь. Даже если придется ждать несколько часов.

Он тягостно вздохнул:

— Ты ведь уже знаешь. Я двинул ему как следует. Он вскочил и побежал. — Мне нужно было его остановить.

Я посмотрел на Драма. Тот кивнул:

— Я слышал. Я выбросил черные мысли из головы и широко улыбнулся Драму:

— Теперь-то ты мне веришь?

Он улыбнулся в ответ:

— Человек, у которого сломаны обе ноги, в чем угодно признается. Но... теперь я тебе верю.

Мы с Драмом поднялись наконец с корточек.

— А ведь Алексис и доктор Фрост все еще находятся в самолете, — сказал Драм.

— Пошли выпустим их, — охотно согласился я.

Мы подошли к «ДС-3» и начали осторожно взбираться в него через люк, на случай, если кто-то из головорезов все еще продолжает охранять своих пленников. Но в самолете оказались только доктор Гедеон Фрост и Алексис Фрост, она же миссис Майк Сэнд. Только эти двое, из-за которых и разгорелся весь сыр-бор.

Они были связаны и сидели на задних сиденьях в кабине.

Когда появились мы с Драмом, Алексис радостно вскрикнула, и доктор Фрост тоже сказал что-то, но что именно — я не расслышал.

Алексис пробормотала что-то невнятное, а потом воскликнула:

— Слава богу! Слава богу! — И добавила:

— Я не знала, что... Я так испугалась...

Она умолкла, словно ее покинули силы.

Я принялся развязывать им руки, и мы вкратце рассказали, конечно, в первую очередь ради Фроста, о том, что здесь происходило.

— Поэтому ваши показания завтра объяснят все, в том числе и то, что случилось здесь сегодня ночью, а это последнее, безусловно, заслуживает объяснений. — Я широко улыбнулся ему. — А теперь позвольте мне сказать, что я счастлив познакомиться с вами. Нам с мистером Драмом долго пришлось ждать этого момента.

Доктор Фрост ласково улыбнулся. Он выглядел точно так же, как на фотографии, которую я видел в его доме и мельком в Блю-Джей. Красивое лицо, хотя излишне полное, с кустистыми бровями и густой седой шевелюрой. Доброе лицо. Но сейчас он выглядел очень усталым. У Алексис тоже был усталый вид, но она никогда не казалась мне такой красивой, как сейчас.

Я никак не мог справиться с веревками, поскольку пальцы у меня были основательно повреждены, похоже, даже сломаны, но постепенно дело двигалось.