Но тут я бросился на него. Рейген издал отчаянный вопль и повалился на пол. Я приземлился поверх него и, когда он попытался выстрелить в меня, проворно выхватил левой рукой у него пистолет. Я уперся коленом в пол, сжал правую руку в кулак и нацелил его в челюсть Рейгену, но слегка промахнулся, поэтому размахнулся еще раз и уже влепил ему как следует.

Рейген опрокинулся на спину. Я забросил пистолет в дальний конец комнаты, кинулся к телефону и набрал номер Келли. Может быть, еще не поздно. В трубке были слышны гудки, длинные гудки...

На полу зашевелился Рейген. Слушая гудки в телефонной трубке, я не сводил с него глаз. Он грязно выругался сквозь зубы, взгляд его угрюмых темных глаз сделался диким, кровь сочилась из уголка рта.

— Сукин сын, — прошипел он. — Я убью тебя, убью тебя, ублюдок, я убью...

Но к тому времени я уже поспешно ретировался. Телефон еще продолжал гудеть, когда я швырнул его на стол, аппарат соскользнул со стола и упал на пол. Я вихрем пронесся по коридору и кинулся к своему «кадиллаку». Сейчас мои мысли были заняты исключительно Минком и Кэнди.

А потом тревога о Келли вытеснила все прочие мысли и чувства.

Таксопарк «Ветераны» находился в полуквартале от Нью-Джерси-авеню, рядом с крупным военно-морским оружейным заводом на Анакостиа-Ривер.

Я припарковал машину неподалеку от таксопарка и запер, поскольку это был неблагополучный район, со множеством притонов и забегаловок, неоновые вывески которых сулят радость и отдохновение усталым, ожесточенным людям, кочующим от пивнушки в пивнушку.

Диспетчер гаража восседал за неопрятным столом в стеклянном кубе конторы. Это был пухлый человек, лысый, как изношенная автомобильная шина. Он курил толстую сигару.

Если кислое выражение его лица и означало что-то, то можно было предположить, что особого удовольствия сигара ему не доставляет.

Когда я постучал в дверь, он кивком своей лысой головы пригласил меня войти.

— Минуточку, парень, — сказал он и снова повернулся к микрофону переговорного устройства: — Понял тебя, семерка. Отключаюсь. — Потом поднял глаза на меня. — Чем могу быть полезен?

— Я пытаюсь найти такси, которое подвозило пассажира из Национального аэропорта примерно в семь часов.

— Пытаетесь найти? Зачем?

— Это чрезвычайно важно.

Лысый кисло улыбнулся своей сигаре и положил ее на ободок большой медной пепельницы.

— Важно для вас или для нашей компании? — уточнил он.

— В такси остался багаж. Я приехал его забрать.

— Сегодня вечером в гараже не оставляли никакого багажа, парень. Заходи утречком, ладно?

— Я лучше подожду. Сколько было сегодня вызовов после обеда?

Диспетчер резко поднял глаза:

— Ты из полиции?

— Нет. А что?

— У меня нюх. Говоришь, словно полицейский.

— Я — частный детектив.

Это разожгло его любопытство. Он достал путевой лист и принялся водить по нему указательным пальцем, таким же толстым, как его сигара.

— Сегодня днем мы отправляли в аэропорт три машины. Две новые, с иголочки.

— Это такси не было новым.

— Значит, это четырехлетний «додж», а за рулем был Хэнк Кэмбриа.

— Он-то мне и нужен.

Лицо диспетчера приняло откровенно подозрительное выражение.

— Господи Иисусе, это просто смешно! — сказал он.

— В чем дело?

— Кэмбриа. Он не давал о себе знать уже полчаса или около того. — И заговорил в свой микрофон: — Диспетчер вызывает тринадцатый.