Вилтри снова развернул башню. Этот самолет шел на гораздо меньшей высоте. В такой ситуации шансов у Вилтри самому сбить атакующий «Коготь» было крайне мало. Тем не менее он открыл огонь и, вращая орудийную башню туда-сюда, быстро создал «конус обстрела» — прием, хорошо известный стрелкам хвостовых орудий.

Все его зенитные очереди прошли мимо, однако созданная им плотность огня заставила «Коготь» изменить линию атаки и, таким образом, влететь в зону действия орудий одной из «Гидр», которые все это время вели непрекращающийся огонь. В тот самый момент, когда самолет противника попал в видоискатели четырех длинноствольных автоматических орудий «Гидры», сразу же включилась система наведения, которая точно зафиксировала его в прицеле. Выдержав несколько тяжелых попаданий, мощная зенитная установка плавно развернулась более чем на сто пять градусов. Сразу после ее залпа «Коготь» сначала взмыл вверх, а затем взорвался, сверкнув ослепительной желтой вспышкой, чтобы потом дождем обломков осыпаться на речную гладь и дорожное покрытие.

После этого ни одного штурмовика уже не было видно над долиной. Ле Гуин крепко пожал руку Вилтри.

Летчик тяжело дышал; его сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. В первый раз с тех пор, как сбили «Г как Грета», он почувствовал, что может быть кому-то нужен, что он еще на что-то способен. Он помог уберечь мост от уничтожения — а это уже немало. Сейчас Вилтри снова ощутил в себе то чувство уверенности, которое здесь, на Энозисе, стало понемногу возвращаться к нему, — то доверие к жизни, которое он вновь начал обретать, общаясь с Бекой Мейер.

Потеря самолета вместе с вверенным ему экипажем, казалось, окончательно убила в нем веру в себя, но теперь, после того как он неожиданным образом снова почувствовал себя в центре событий, жизнь опять представилась ему в новом свете. В конце концов, война ведь всегда требует человеческих жертв. Люди погибают. Машины уничтожают друг друга. Командирам вроде Вилтри остается лишь винить себя и сожалеть о потерях. Так всегда было и всегда будет, ибо по всей Галактике, везде, где когда-либо обитали люди, с незапамятных времен идет война…

Здесь, в башне «Искоренителя», среди гогочущих и веселящихся людей, с которыми он был едва знаком, в одно неуловимое, но крайне важное для себя мгновение Вилтри вдруг ясно осознал; чувство вины и сожаление о прошлом будут преследовать его до конца дней, если только в нем сейчас не победит воля к жизни. Та воля к жизни, что может помочь ему сражаться с врагами рода человеческого pi разыскать единственную женщину, которая была так добра и внимательна к странному незнакомцу из чужого мира.

Между тем колонна двинулась дальше. Дождь шел все сильнее, и им пришлось плотно закрыть люки танка. Долина впереди представлялась мрачным, выжженным пепелищем, и конвою Содружества предстояло еще преодолеть долгий, трудный путь, прежде чем войти в те далекие, но родные города, небо над которыми уже давно почернело от постоянных пожаров.

ТБП на озере Госель, 19.12

За последние тридцать часов их наручные индикаторы зажигались аж восемнадцать раз. Они могли в это время тренироваться, готовить свои самолеты, спать, есть, просто отдыхать после вылета, но воздушная тревога, которая объявлялась теперь с раздражающей регулярностью, заставляла их тут же бежать в укрытие и там терпеливо ждать, когда строй вражеских самолетов пройдет над их районом. И каждый раз такое совместное ожидание в темных блиндажах никак не способствовало снятию напряжения, возникшего между обитателями авиабазы. Недавно двое механиков Космического Флота и несколько военнослужащих ПС О устроили потасовку, а случайный разговор Ранфре с одним из пилотов «Рапторов» наверняка перерос бы в драку, если бы не вмешательство хладнокровного Милана Блан-шера.