— Однако это не было отражено на панели приборов.

— Иногда такое случается, сэр. Но я на всякий случай проверю индикатор возможных неисправностей. Надеюсь, вас можно поздравить?

— Нет, — ответил Марквол. У него не хватило духу признаться, что он два раза выходил на убойную позицию и оба раза бездарно упустил противника. — Все никак не избавлюсь от этого чертова проклятия.

Остров Люцерна. Регистрационный отдел Муниторума, 16.30

— Попросту говоря, вас не должно быть в живых, — задумчиво произнес сениор Муниторума.

— Я, конечно, не хочу с вами спорить… — начал было Вилтри.

— Не беспокойтесь, — перебил его старшина. — Я попробую еще раз залезть в наш банк данных. Не могли бы вы проверить исходную информацию, как я ее записал с ваших слов?

Вилтри просмотрел планшет и передал его обратно:

— Все правильно.

Сениор Муниторума вновь принялся вводить специальные коды в громадный когитатор с медными рычагами, занимающий центральное место в приемной регистрационного отдела. Вдоль стены стоял большой стеллаж с расположенными в алфавитном порядке ячейками, и сотрудники регистратуры, одетые в стандартную униформу, каждый раз, заходя в комнату, доставали оттуда или, наоборот, закладывали обратно интересующие их планшеты с информацией. Вилтри оглянулся на человека в дверях и виновато пожал плечами. Тот стоял во главе огромной, медленно текущей очереди, которая растянулась по длинному коридору здания Муниторума и доходила аж до нижних пролетов лестницы. Прежде чем попасть на прием, Вилтри пришлось простоять в ней не менее двух часов.

Давно не мытые окна приемной выходили на один из гигантских доков Люцерны. Несмотря на дневное время, он освещался холодным искусственным светом синих сферических фонарей, так как находился в исполинской морской пещере, окруженной со всех сторон нависающими скалами острова. Сейчас оттуда доносился обычный портовый шум: гремели подъемники, кричали грузчики… Все причалы были забиты грузовыми баржами, из которых выходили сотни людей; выгружались машины, оборудование, ящики с боеприпасами…

— Опять все то же самое, — сказал сениор. — Вилтри Оскар… Вместе со всем своим экипажем погиб на задании в двести шестидесятый день… Боюсь, что согласно архивным документам вас все же не должно существовать.

— Но я существую! — взорвался Вилтри.

— Успокойтесь. Должен вам признаться, у нас теперь тут всякое случается. Война, знаете ли, не очень способствует поддержанию архивов в надлежащем состоянии. А уж после эвакуации с Полуострова… Да достаточно сказать, что безвозвратно утеряны или приведены в полный беспорядок целые секции архивной документации. Вы ведь прилетели сюда не со своей частью, не так ли?

Вилтри тяжело вздохнул. Это было уже в четвертый раз. В первый ему пришлось рассказывать всю историю управляющему пристанью. Во второй — младшему чиновнику из флигеля на первом этаже, который отвечал за снабжение и распределение продуктовых пайков и предметов первой необходимости среди тысяч прибывающих на остров беженцев. А третий — этому самому сениору, который, видимо, уже успел все позабыть.

— Я неделю не участвую в боевых операциях, с тех пор как мой самолет был сбит над пустыней. Вместе с отступающей колонной я достиг побережья, а затем на попутках добрался до Тэды. Там я сел на баржу. Выбирать не приходилось. Палуба была битком набита беженцами… Со мной была женщина.

— Ваша жена?

— Нет…

— Невеста?

— Нет, сэр…

— Так что же вас связывает?

Вилтри пожал плечами:

— Ну, мы вместе выезжали из города.