— Великолепно, — кисло ответил я, переваривая новости, — А зачем она это делает?

— Я могу лишь предположить, — развёл руками итальянец, — Вполне вероятно, что она решила устроить технический апокалипсис, чтобы не допустить появления вашей Системы, ВиктОр. Первым делом она уничтожила всю энергетику вокруг Йуженя. Всю.

С-сука.

— Дорогой друг, на самом деле это мелочи, si? Мария не проживёт дольше еще одной недели, — добродушно проговорил итальянец, — Я в этом уверен на девяносто девять и девять процентов! При всём своем желании и старании, она не сможет разрушить больше четверти мировой энергетики, а имея такой мобильный и динамичный ресурс как неосапиантов, мир сможет восстановить потери за считанные годы. Уже восстанавливают! Так что можно махнуть на неё рукой, пусть балуется! А вот вы… совершенно другое дело, si? Вы хотите больше узнать о том, что случилось в Мурманске?

— Именно за этим я вас и искал, доктор, — соврал я.

Глава 15

Пригоршня точек

Половая жизнь Неллы Аркадьевны Окалины штукой оказалась громкой, динамичной и страстной. А еще, как я понял, довольно редкой, поэтому урвавшая себе время женщина, внешне уже тянувшая максимум на двадцатилетку, брала от своего партнера процентов сто двадцать, буквально вбивая его порядком утомившееся тело в покрытую брезентом кровать. Я не мешал — вздохи, завывания и общий ор служили отличным звуковым прикрытием сделать себе чайку, бутербродов, да и вообще провести время в относительном комфорте. Его у меня последние два дня было не так уж и много, потому что Витя был не Витей, а был прокладкой в шубе, потому что именно таким образом и был доставлен назад, в родной Стакомск. Ну, то есть, я в шубе, шуба на женщине из «Стигмы», женщина летит в Стакомск. Неудобно, неприятно, но чертовски эффективно.

В общем, я дома. Снова. Пускай и не у себя.

Ах да, у меня же его нет. Дома в смысле.

Кавалер нашей Ржи был мужиком огнеупорным, но явно недостаточно могучим для потребностей новоиспеченной «чистой», умотала Окалина его за пару часов в ноль, настолько, что он, еле доплетясь до туалета и обратно, даже не заметил сидящего на кухне меня. А вот сама женщина (девушка?) заметила, застыв голяком рядом с ванной. Я отсалютовал ей надкушенным бутербродом.

Что сказать? Яйца у моей будущей (ох уж это расплывчатое будущее) тещи всегда были больше, чем у какого-либо мужика. Она всё-таки пошла принять душ.

— Ты живой, — без особой радости диагностировала моё состояние Окалина, заходя на кухню в чем мать родила.

— Не вашими молитвами, товарищ майор, — хмуро улыбнулся я, — Это я знаю точно.

Действительно, волшебный узелок, связавший всех интересантов в Мурманске, сидел сейчас передо мной с голыми сиськами, от которых поднимался парок. Сама лично она меня, конечно, на прицеле не держала, но добро на попытку убить обоих неогенов одним ударом… дала. В тайне от дочери, да и вообще от всех, включая свою близкую подругу, Нину Валерьевну Молоко.

— Ну и почему я еще жива? — прислонившись плечом к стене и не обращая внимания на то, как языки розового пламени с поверхности её кожи начали облизывать обои, осведомилась Окалина, — Точнее, почему ты не сделал из меня… как тогда выразился? Новую маму для Юльки?

Распылить мозг «чистой» — это как отформатировать винчестер у компьютера.