| Решимость к беспощадному бою читалась на лицах. Зверь то ли ощущал эту решимость, то ли пресытился убийствами в ночи. Наверное, от нас разило жаждой смерти. Какие-нибудь феромоны, аура, поля намерения. Со скрипом зубов пришлось признать, что заготовка дров прошла без сучка, без задоринки. Зверь так и не показался. Но это не давало расслабления. Напротив, когда состав вновь закачался на рельсах и ветер сменился на восточный, мы законсервировали двери, готовясь к удару радиации. Я ощущал, как не выплеснутое чувство мести начинает поедать меня изнутри. Я сам становился зверем, жаждущим крови. Восточный ветер ожидаемо повысил радиационный фон. Внешние радиометры перешагнули красные линии сразу после обеда, захрустев так же, как под Уссурийском. Мы все облачились в костюмы химзащиты и готовились одеть противогазы. Пусть заработавшие воздухоотводы фильтруют внешний воздух, но мало ли… Самым неудобным костюмом оказался костюм для Андрейки. Он был на много размеров больше роста пацана, и тому пришлось засесть в купе, потому что не то что бегать, но даже ходить в нём пацанёнок не мог. Чтобы ребёнок не сошёл с ума от тоски и не вздумал стянуть защиту, к нему была приставлена повар Грицко. До выхода из радиационной зоны ей всё равно запрещалось готовить. Продукты убрали подальше в ящики. Заправленная антирадиационная камера так же была готова к дальнейшему использованию и следующая станция приближалась стремительно. Мы достаточно насобирали даров в предыдущую вылазку, и останавливать состав казалось лишним. Но решение об остановке было принято вне зависимости от меня. Состав резко затормозил, я едва не врезался лбом в дверь у тамбура. Вновь заряженная рация пикнула плохо разборчивый голос машиниста, говорившего через противогаз: - Василь Саныч, путь завален мусором. Надо разгребать. - Формируем команды, - ответил я… Разговор слышали все обладатели раций. Алфёров с Салаватом начнут шевелиться первыми. Я подобрал свой АКМ, сумку, облачился в костюм. Что выглядит нелепее? Рабочие с лопатами в костюмах химзащиты или солдаты с бронниками и касками поверх тех же костюмов? Это мы и пытались выяснить, оглядывая большую кучу промёрзшего строительного мусора. Мусором это стало за года, раньше же это было зданием и перроном железнодорожной станции. Повылазивший на улицу народ нервничал, все работали быстро, почти не разговаривая. Всем передалось наше суровое настроение с утрешнего рейда. Погода ещё испортилась, что-то с атмосферным давлением. Давит на виски и хочется кофе или коньяку. Но так как Брусов мог предложить только жира, желание приходилось подавлять. А чей это жир можно было только гадать. Скорее всего, медвежий. Но это лишь личные предположения. Хлам раскидали довольно быстро. Даже суетящийся Макар с прибором оказался не такой большой помехой. Вроде можно было продолжать путь, но тут выяснилось, что шпалы под рельсами просели, сгнили, да и пару рельс представляли очень жалкое зрелище. На них словно вылили какую-то кислоту, ускоряющую процесс появления ржавчины. Пришлось идти дальше по путям и снимать нормальные рельсы со встречной полосы. А за шпалами отправил вторую группу в лес. Учёный застыл передо мной, хмыкнув. - Макар, чего интересного нашёл? - прогундосил я в противогаз. Он подошёл с каким-то мелким прибором из наследия Азамата, показал ничего не значащие для меня стрелочки. - Я не пойму источника радиации. Показатели со всех сторон разные. Даже куча мусора фонит со всех сторон по-разному. Но стоит мне зайти с другой стороны - показатели становятся другими. |
