|
Охранник наклонился осторожно, на тот случай если Кристине придет в голову чем-нибудь ткнуть его в глаз. Однако его опасения оказались напрасными: под диваном никого не было. Но заглядывал он туда не зря. Нашлось нечто интересное — обрывки разрезанного скотча. Валера, еще ничего не понимая, продемонстрировал их шефу. — Так, — прошипел тот. Глаза его сузились, а на лице застыла столь злобная маска, что в нем трудно было узнать рафинированного эстета, которого Антон обычно из себя разыгрывал. — Она где-то в доме, мимо нас пройти не могла. Сука! Второй раз не убежит. Поймаем — в три смычка отдерем. Быстро обыскать дом. — Она ящик выдвигала, — сказал Игорек, осматривавший комнату. Антон подскочил к письменному столу. — Нож для бумаги, — процедил он. — Ну, сучье вымя, она у меня попляшет! Они выскочили в коридор, и в следующую секунду в спальне вспыхнул ослепительный свет, усиленный зеркальными стенами и потолком. Окно было распахнуто настежь, и сквозь него в комнату врывался пронзительный осенний ветер. Никаких сомнений в том, как именно «сука» убежала, не оставалось. Антон и оба охранника выбежали во двор и обогнули дом. На сырой земле под окнами спальни четко виднелась впадина от упавшего тела. Следы на пожухлой траве были видны неотчетливо, они быстро превращались в заполненные жидкой грязью и водой лужицы, но все же можно было понять, что они ведут к открытой калитке. — Я же предупреждал, надо запирать, — злобно покосился на Валеру Антон. — Об этом мы с тобой еще переговорим. — Я как-то… — пробормотал Валера и потрусил на темную улицу. Хвостатый Игорек соображал лучше. Он подбежал к машине и завел мотор. — Ворота открывай, идиот! — рявкнул Антон. — Бестолочь проклятая! Валера бросился к воротам, открыл их,, и в ту же секунду хвостатый вырулил на дорогу и осветил ее дальним светом мощнейших фар. Все вокруг залил белый электрический свет, так что явственно стали видны даже неровности почвы, не говоря уже об отдельно стоящих кустиках и чахлых деревцах, случайно оставшихся после застройки. Ни одна живая душа не могла бы здесь укрыться, ни кошка, ни крыса, ни тем более девчонка. Игорь развернулся и осветил другую часть дороги, упиравшуюся в небольшую рощицу, за которой Вдалеке даже в этот ночной час шумело большое шоссе. Фары осветили пустынную улицу с глухими заборами, но не могли пробиться сквозь мокрый густой подлесок. Автомобиль дернулся и поехал к лесу. Перед самым лесом хвостатый остановился, выпрыгнул из джипа, выхватил из-под сиденья «узи» и дал автоматную очередь по мокрой растительности. — Эй, ты что, спятил?! — крикнул стоявший в воротах Антон, но хвостатый его не слышал. Он дал еще одну очередь — пониже первой — и только после этого вернулся к машине, которую даже не стал глушить. Когда он подъехал обратно к дому, Антон сказал: — У тебя что, совсем крыша поехала? Ты что, хочешь, чтобы менты нас тут накрыли? И тебя с твоими игрушками? — Зато эта падаль не уйдет, — холодно ответил Игорек. — Рассветет — пойду поищу. — И не вздумай! Или как партизан — последнюю пулю себе оставь, а то Эдуардыч узнает, что ты в его поместье нашумел, — сам понимаешь… Стоявший поодаль Валера мысленно покрутил пальцем у виска. Ему показалось, что Игорь окончательно озверел. Только шеф еще мог его сдерживать. Вот и прическу себе соорудил какую-то нечеловеческую… С этого момента светлый образ крутого Игорька стал несколько меркнуть в его глазах. На улице было темно, холодно и промозгло. Антон умудрился даже промочить ноги, — никакая итальянская обувь не в состоянии долго держаться питерской осенью. |
