|
Он ушел из НИИ, где уже потихоньку переставали выплачивать зарплату. Главное — Людмила, такая же, как и он, страстная лошадница, полностью поддержала затею мужа. Эти лошадки не отличались ни особой статью, ни чистотой кровей, но они были смирные и покладистые и вполне годились для того, чтобы на них катались новички. Сначала Дмитрий вместе с Людмилой катали детей по парку в Пушкине. Круг стоил рубль, и, даже учитывая немалые деньги, которые приходилось уплачивать администрации музея и парка, выручка получалась весьма солидная. Со временем Дмитрий обзавелся также милым шотландским пони и обычным дагестанским осликом, которые послушно позировали перед объективами фотоаппаратов и катали детишек. Наконец, после нескольких лет такой работы, Дмитрию удалось осуществить свою мечту — он открыл конюшню, где за умеренную по нынешним временем плату желающие могли под руководством инструктора покататься по окрестным полям и дорогам. Это произошло год назад. Старое здание сельпо давно снесли и поставили просторные и сухие, хорошо проветриваемые денники. За год вокруг конюшни Дмитрия, которая называлась АОЗТ «Конник», собралась группа любителей лошадей. Многие мальчишки, а особенно девчонки оставались подолгу в денниках, ходили за лошадьми, кормили их, убирали навоз, а самые опытные чистили им копыта, чинили упряжь и занимались с новичками. И все это даром — за одну лишь возможность бесплатно поездить верхом. Впрочем, Дмитрий подозревал, что некоторые приплачивали бы за возможность поухаживать за лошадью. Он прекрасно понимал этих ребятишек, потому что сам когда-то был таким. Вот только раньше было очень мало мест, где можно было пообщаться с этими прекрасными животными. К тому времени, когда Кристина с Сашей добрались до конюшен, уже поднялась и Людмила. Увидев Лоскуткова, въезжающего в ворота с замызганной девчонкой, которую качало из стороны в сторону, она спросила: — Ты что, невесту умыкнул? — А что? Хорошая жена будет! — Может быть, — ответила Людмила. — Только почему она у тебя такая замарашка? — Она просто промокла немножко, а так девушка хоть куда, — засмеялся Саша и, спрыгнув на землю, помог спуститься Кристине. Она попыталась встать на больную ногу, но, поморщившись от боли, снова оперлась о Сашино плечо. Дмитрий и его жена помогли Кристине войти в дом. — Люся, принеси сухую одежду, а то, видишь, невеста промокла насквозь. Людмила удалилась и вернулась с целым ворохом одежды. — Где же ты ее подобрал? — спросила она Сашу. — Она, часом, не русалка? — Сейчас выясним, — деловым тоном заметил муж и осторожно стянул с Кристининой ноги мокрый ботинок. — Нет, не русалка, — сказал он, снял второй ботинок и присвистнул — щиколотка распухла и посинела. — Голеностоп растянула, — сказала Люся. — Причем довольно давно. Видишь, как щиколотка посинела. — Я два раза, — морщась от боли сказала Кристина. — Потом снова… Лоскутков наклонился, чтобы получше рассмотреть сустав, но Людмила ворчливо сказала: — Слушайте, мужики, дуйте-ка отсюда. На ней же фактически мокрый компресс. Дайте человеку переодеться! Мужики послушно испарились, а Люся помогла Кристине раздеться. — Как тебя зовут-то? — спросила она, стягивая мокрый плащ. — Кристина. А вы — Люся. — А я — Люся, — сказала Люся. — Блузка-то совсем испорчена. — Ой, да Бог с ней, — махнула рукой Кристина. — А как зовут вашего мужа? Ах, ну да, какая я невнимательная! Митя вы его назвали? — Да, Дмитрий. Дмитрий Николаевич Овечкин. |
