|
А она ничего. — Павлик! — раздался голос Люси. — Ну что же ты их бросил? — Да нет, — сказал мальчишка, — вон они тянутся. — Ты должен быть с ними все время до последней минуты, — заволновалась Люся, — Мало ли что может случиться. Там же некоторые в первый раз сели на лошадь. — Пусть учатся, — важно заметил Павлик. — Лошади могут подраться. Жалко не этих «чайников», а лошадей. А вдруг эти с них попадают? — Да они у меня уже прекрасно держатся в седле! — закричал Павлик. — Вон, посмотрите! Эй! — вдруг крикнул он. — Не горбиться! Пятки не опускать! Послышался нестройный стук копыт, и во двор шагом вошли еще несколько лошадей, на которых сидели новички. Кристина с интересом стала их разглядывать. Публика была самая разношерстная, и среди всех выделялась та самая старая тетка, которой оказалось на вид лет пятьдесят, — она была в красном вязаном берете и таком же шарфике. — Теперь слезаем с лошадей, — с видом знатока давал указания Павлик. — Сначала слушайте объяснения, а потом будете выполнять. Ноги вынимаются из стремян, одной рукой держимся за луку седла, переносим левую ногу, спрыгиваем на землю. Показываю. Он легко запрыгнул в седло, застыл на миг, а затем спустился вниз плавно, как при замедленной съемке. «Чайники» стали слезать вниз кто как мог. Как ни странно, тетка в красном берете справилась с задачей не хуже многих. — Вот криволапые! — тихо сказал Павлик девчонке. Это незамысловатое зрелище захватило Кристину. Она очень пожалела, что у нее растянуты связки и она не может вместе с другими новичками подниматься в седло. Когда через некоторое время к ней вошла Люся, Кристина робко спросила: — Простите, а мне… можно будет когда-нибудь потом… тоже поучиться верховой езде? — Ну конечно! Какой разговор! — ответила Люся. Ванда приехала вечером, когда уже почти стемнело. Люсе удалось дозвониться до нее еще утром, но той надо было бежать в ларек: отпрашиваться было поздно, и ехать все равно не на чем. Только вечером, вынув все записные книжки подряд, Ванда начала обзванивать своих знакомых, в надежде вызвонить кого-нибудь с машиной, которая к тому же окажется на ходу. Вот как получилось, что она внезапно позвонила своему бывшему одногруппнику, с которым не виделась практически со дня окончания института. Одногруппник оказался при машине и без разговоров взялся выручить Ванду. В начале одиннадцатого, когда жизнь на конюшне уже полностью затихает, ибо животные и люди, которые за ними ухаживают, ведут деревенский, а не городской образ жизни, во дворе раздалось отчаянное тарахтение, которое может издавать только «ушастый» «Запорожец». Этот грубый и неотесанный пришелец из внешнего мира сразу же нарушил покой на островке, где продолжала царствовать лошадиная сила, — он фыркал, изрыгая выхлопные газы, трещал и дрожал, как будто вот-вот собирался то ли стартовать в космос, то ли на месте развалиться на куски. Это был далеко не самый респектабельный представитель автомобильного племени: правое крыло заметно попортила ржавчина, резина по рисунку рефлектора приближалась к колену, из четырех колпаков остался только один — на заднем левом колесе. Зато крышу, как корона, венчал выкрашенный бронзовой краской верхний багажник. Из «Запорожца» выскочила Ванда, затем появился бородатый мужчина в очках, больше всего похожий на младшего научного сотрудника НИИ, хотя уже давно стал старшим научным. К этому времени Кристина уже смогла переодеться в собственную одежду, вычищенную и высушенную. — Большое вам спасибо! — говорила Ванда Дмитрию и Людмиле. |
