|
Потом, когда он однажды заехал сюда вместе с Лерой и поднимался мимо еще штукатурившихся стен, этой детской радости не было, но не было и безысходности. Сейчас он не вспоминал этого. Сейчас он устало и тяжело, точно столетний дед, поднимался из гаража, а рядом с ним шел призрак Валерии; щебетания он уже не слышал, но гадливость переросла в отвращение. К ней, к этому дому, к самому себе. — Ходют тут всякие… — привел его в себя недовольный женский голос. Такой голос мог принадлежать только уборщице. И действительно, не успевшие высохнуть кроссовки оставляли на паласе следы. «Грязь не сало, — мрачно сказал он себе. — Высохло и отстало». Вадим промолчал и не стал оглядываться. Ему было лет двенадцать, когда его папа выводил машину из гаража и нечаянно толкнул колесом ведро дворничихи, поставленное посреди проезда. «Ты ей ведро покатил», — спустя несколько секунд заметил Вадик. «Да? А я и не видел, — сказал папа и нажал на тормоз. — Ну, сходи извинись». Они к тому времени успели отъехать от гаража метров на сорок. Вадим сходил, извинился, получил бортовой залп главным калибром и с малиновыми ушами вернулся в автомобиль. С тех пор он в дискуссии с блюстительницами чистоты старался не вступать. Даже в самых верноподданнических целях. Уже поднимаясь на этаж, Воронов расслышал слева из-за дальней двери, веселый мужской рык и надсадное мяуканье кошки. Он невольно обернулся в ту сторону: голоса показались ему опять-таки знакомыми, и он мимолетно подумал — похоже, воображение разыгралось уже как следует и начало шутить шуточки. Этакий дом с привидениями. Охранник за локоть направил его в стеклянную дверь: — Вам сюда. Вадим посмотрел сквозь стекло и обомлел. Рок действительно привел его в прошлое, но не к Валерии. Первое, что он увидел, была «Женщина с петухом», висевшая на противоположной стене. А ближе к камину двое мужчин склонились у стола над дипломатом. Они обернулись на звук шагов, и Вадим увидел Антона. За плечом у него маячил подтянутого вида крепыш со странной прической и ничего не выражающими глазами. Тот самый. А вот это и называется — не судьба. А может, наоборот, судьба?.. Рок?.. Фатум?.. Вадим резко повернулся и, не слыша возгласов изумленного охранника, пошел по коридорчику прочь. Сергей поймал его за плечо, Воронов легко сбросил руку. С него было довольно. Он не собирался ни бить морду Антону, ни закатывать ему театральных истерик. Он просто шел прочь, на ходу дергая молнию куртки и думать не думая про зонт, оставшийся в машине. Он знал, что там, впереди, дверь наружу и каменная лестница вниз. На свежий воздух. Это было все, что его в данный момент интересовало. За его спиной Сергей суетливо пытался что-то объяснить, хотя сам не понимал, что такое вдруг случилось с Вадимом. — Кого привел, с-сука!.. — не слушая жалкого бормотания, прошипел Антон и с прорвавшейся злобой влепил ему хлесткую затрещину. Сергей испуганно вскинул руки, но охранник Жека мертвой хваткой сгреб его сзади. Антон же, мысленно ругаясь на чем свет стоит, побежал в сторону ванной. У него уже мелькали перед глазами грандиозные неприятности, которыми лично для него чреват был случившийся облом. Но если сей же момент не доложить о происшествии боссу, хуже будет во сто крат. И потому Антон, только что чувствовавший себя козырным, влетел в ванную самой распоследней шестеркой, проштрафившейся к тому же. Охранник Митяй, засучив рукава, держал в ванночке кошку, Валентин Эдуардович собирался поливать ее из ковшика. Выслушав Антона, хозяин переменился в лице: — Воронов?.. Ах, так твою и разэтак! Где?.. Здесь?!. Не выпускать! Любым способом — не выпускать! Что значило в устах Эдуардыча «любым способом», Антон хорошо знал. |
