Горнер трижды повернулся на месте, высоко подбросил мяч и, постаравшись отвлечь внимание соперника взмахом руки в белой перчатке, с рычанием подал мяч. Тот попал в верхнюю часть сетки и отскочил обратно. Сохраняя внешнее спокойствие, Горнер выполнил вторую подачу — плоско, в своей привычной манере. Мяч ударился о трос, подпрыгнул на три фута вверх и с безобидным видом упал обратно на сторону подающего.

— Это просто невероятно! — взорвался Горнер.

Он подбежал к сетке и несколько раз ударил по ней ракеткой.

— Полегче, полегче. Позвольте мне исполнить обязанности секретаря, ведущего протокол матча. Пять — четыре. Моя подача, насколько я понимаю.

При смене сторон Бонд выпил целый стакан минералки. Матч в любом случае был почти закончен, и его не беспокоило слишком большое количество жидкости в желудке.

Ожидая, пока Горнер завершит свой ритуал, которым он всякий раз сопровождал процедуру смены сторон, Бонд постукивал мячом о грунт и планировал предстоящий гейм на своей подаче. Удар в три четверти силы по центру корта, потом под бэкхенд сопернику в квадрат. Потом, если счет будет 30:0, возможны варианты: широкий резаный под форхенд, затем прямой по средней линии в угол квадрата.

Горнер наконец закончил вытираться полотенцем и медленно пошел на прием. Когда Бонд готовился подавать, Горнер почти пересек заднюю линию, затем сделал два шага назад. Он отбил мяч, поданный под бэкхенд, но Бонд уверенно пробил с лёта, так что мяч ударился в корт в двух футах от боковой линии.

Горнер подошел к сетке:

— Что вы скажете, мистер Бонд, если я предложу вам еще немного поднять нашу ставку? Например, вдвое.

У Бонда не было таких денег, как не было и разрешения руководства Службы использовать в подобной ситуации казенные средства. Тем не менее он чувствовал, что в последних двух геймах его шансы на победу неудержимо растут.

— Если вы настаиваете, согласен, — сказал он. — Счет пятнадцать — ноль.

Он угодил в сетку на первой подаче, но второй мяч подал глубоко и с максимальным вращением. Горнер ответил коротким ударом, и Бонду удалось «дожать» его ударом под бэкхенд и заставить сделать ошибку.

Согласно своему плану, он широко сыграл на следующей подаче и затем отбил мяч ударом с лёта, обеспечив себе тройной матчбол.

«Теперь в среднюю линию», — подумал он. Он подбросил мяч немного ниже, чем обычно, и чуть-чуть перед собой, а затем ударил по нему изо всех сил, направляя прямо в центр. Мяч ударился в угол квадрата, а затем отскочил от ракетки неуверенно пробившего Горнера и на полпути снова попал в сетку. Так он и остался лежать — беловато-серый, запачканный красной пылью.

Бонд подошел к сетке и протянул руку сопернику. Горнер шагнул ему навстречу и впервые с момента их знакомства посмотрел прямо в глаза.

Радость победы и облегчение от завершения трудной игры мгновенно улетучились, когда Бонд увидел, какая ненависть пылает во взгляде, впившемся в него.

— Я рассчитываю на матч-реванш, — заявил Горнер. — Причем в самое ближайшее время. Не думаю, что вам так же повезет и во второй раз.

Не произнеся больше ни слова, он стал собирать свои вещи.

ГЛАВА 6

Ай да девочка!

Когда Бонд вышел из душа, Горнера в раздевалке уже и след простыл, зато на ракетке Бонда лежал белый конверт, плотно набитый купюрами. На нем было написано: «À bientôt».