— Розовые?

— Белые, если тебе так интересно. Я переоделась перед обедом.

— А что случилось в ангаре? Я помню, как зажегся свет, а потом…

— Шагрен пошел в твою сторону по обшивке фюзеляжа. Я решила, он собирается тебя убить. Ну, я и выстрелила.

— В него?

— Нет. В главный силовой кабель. Он был всего в паре футов от меня.

— Все равно чертовски хороший выстрел.

— Отдача у этого револьвера просто сумасшедшая. Но я все сделала, как ты сказал. На курок нажимала плавно, а не дергала. Я рассчитывала, что тебе, может быть, удастся сбежать в темноте.

— Я и попытался, но слишком уж много их там было.

— А что же теперь, Джеймс?

Бонд на несколько мгновений задумался:

— Знаешь, я не думаю, что Горнер притащил нас на свою базу посреди пустыни просто так, без всякой причины. Если бы они хотели убить меня или тебя, то сделали бы это сразу, еще там.

— И что?

— Значит, мы ему зачем-то нужны. Есть у него какой-то замысел.

— Или он хочет выудить у нас какую-нибудь информацию.

— Возможно, — согласился Бонд. — Но поскольку пока мы все равно ничего не можем выяснить, я считаю, лучше всего постараться отдохнуть и набраться сил. Да, кстати, Скарлетт, ты ведь так и не сказала мне, какого черта тебя вдруг занесло в Персию.

— Знаешь, сейчас это, наверное, прозвучит довольно глупо, — сказала Скарлетт, и Бонд почувствовал, как ее тело вздрогнуло от смеха. — Обещаешь, что не будешь смеяться?

— В данный момент у меня нет желания оттачивать на тебе свое остроумие.

— Я сейчас в отпуске.

— В чем?!

— Ну, ведь даже банковские работники иногда отдыхают. У меня по контракту три недели отпуска ежегодно, вот я и взяла десять дней. Мне просто хотелось быть рядом, когда ты вырвешь Поппи из лап Горнера. Все равно толку от меня на работе в последнее время было мало: я не могла сосредоточиться на деле, пока ты был здесь. И еще мне хотелось увидеть Персию.

Несмотря на данное Скарлетт обещание, Бонд не смог удержаться от короткого смешка; впрочем, он тотчас же пожалел об этом: слишком уж болезненно терлись порезы у него на спине о спину Скарлетт.

— Ну вот тебе и твоя Персия, — сказал он, глядя на песчаный пол и каменные стены. — Можно сказать, крупным планом.

Лязгнул засов, и свет из коридора просочился в камеру. Бонд попытался приподняться, но застонал от боли: все тело у него затекло от неподвижности и неудобной позы.

В камеру вошли двое охранников. Один из них нагнулся и ножом перерезал ремень, связывавший пленников, но веревки на запястьях оставил. Второй охранник дал им воды, которую пришлось пить, подставляя под струю сложенные ладони, а затем приказал:

— Пошли!

Под дулами пистолетов их провели по коридору в убогую умывальную комнату; там — все так же под пристальным наблюдением конвоя — им было позволено умыться и воспользоваться туалетом в кабинке.

— Могу я получить рубашку? — Скарлетт оглядела свой обнаженный торс.

Конвойный покачал головой. Он приказал им выйти из умывальной и повел по другому коридору к двери из нержавеющей стали.

— Ждать.

Охранник набрал комбинацию на кодовом замке и повернулся лицом к камере наблюдения — так, чтобы его можно было опознать. Дверь беззвучно отъехала в сторону. Бонд и Скарлетт вошли в просторное помещение с кондиционированным воздухом, сплошь выкрашенное в кроваво-красный цвет: пол, потолок, стены — в общем, трудно было найти здесь что-то отличающееся по цвету от лепестков мака.