Кокрейн встал. В комнату заглянул майор Миллер, но адмирал жестом отослал его прочь. Его Милость подкурил сигару и подошёл к окну. Внизу расстилался тот самый плац, где два десятка повстанцев взяли в плен две сотни испанских вояк.

— Это вина императора. — наконец, нарушил молчание Кокрейн, — Он полагал, что Блаз Вивар — граф Моуроморто, помогавший французам в начале войны. О его брате мы знать не знали.

— Мы?

— Мы, Шарп. Люди, которые верят, что мир давно пора отнять у гнилых законников, ненасытных политиканов и жирных торгашей. Люди, верящие в честь и доблесть. — Кокрейн улыбнулся, — Люди, похожие на вас, Шарп.

— Продолжайте. — комплимент стрелок предпочёл пропустить мимо ушей. Если это был комплимент.

Улыбка адмирала стала шире:

— Императору не нравится сидеть взаперти на Святой Елене. Да и кому понравится? Мы тогда отчаянно нуждались в союзниках, а тут — такая удача! Давний приверженец императора назначен капитан-генералом Чили! Наполеон приказал мне встретиться с графом, однако, первый раз подвела погода, и Вивар опоздал к Талькауано. Второе рандеву состоялось. Вивар выслушал меня и ошеломил заявлением, что ошибся, приняв его за его брата. Я чуть с ума не сошёл! Однако делать было нечего, я же открыл Вивару все карты! Пришлось его похитить. Постыдное деяние, мы-то встретились под белым флагом, — Кокрейн сконфуженно засопел, — Мы вывезли Вивара с дюжиной охранников, шестью свинками и выводком коз на один из островов Хуана Фернандеса.

Сигарный дым струился в окно.

— Острова в пяти сотнях километров от побережья. Там четыре года куковал Робинзон Крузо, не сам, конечно, прототип его — Александр Селькирк. — объяснил Кокрейн, — Последний раз я навещал Вивара восемь недель назад. Он был в добром здравии. Несколько раз ваш друг пытался сбежать, но он не моряк, а для сухопутного обитателя оттуда улизнуть — дохлый номер.

Шарп вычленил главное:

— Что нужно было Наполеону от графа Моуроморто?

— Вальдивия, естественно. Север Чили мы-то планировали завоевать в любом случае, но на это требовалось время, а граф Моуроморто (окажись он тем самым графом Моуроморто) с радостью сдал бы мощную крепость, узнав, что она нужна Наполеону в качестве резиденции. А чем раньше Наполеон получил бы надёжно укреплённую базу, тем раньше мы бы начали.

— Наполеон?

— Ну да. — Кокрейн недоумённо вскинул плечи, будто речь шла о само собой разумеющихся вещах, — А вы что же, думали, я дерусь за вонючих законников из Сантьяго? Нашему миру необходим Наполеон, Шарп!

Неловкость исчезла, уступив место неистовой горячности, за которую Кокрейна и боготворили подчинённые:

— Южная Америка выгнила до трухи. На неё плевать всем: от губернатора до солдата-обозника. А между тем — это богатейший край! Золото, серебро, железо, медь! Плодороднейшие поля, тучный скот, виноградники, сады! Ей нужен рачительный хозяин, который сошьёт лоскуты Южной Америки в единые могучие Южно-Американские Штаты. Так почему бы не Наполеон? Он — гений, а эта работёнка как раз для гения.

Шотландец поднял со столешницы тайное письмо и потряс им в воздухе:

— Наполеону по плечу превратить эту кучу навоза размером с континент в чудесную державу свободы и процветания! Всё, что императору необходимо: база и армия. Теперь у нас имеется и то, и другое. Чили — это зародыш великой империи, лучше и справедливей которой не видывал свет!

— Вы — безумец. — произнёс Шарп без малейшего, впрочем, сердца.

— Да. — польщённо признал Кокрейн, — Но разве моё безумие не возвышеннее трусливого здравомыслия? Противно жить под пятой всех этих стряпчих, делопроизводителей, начальников канцелярий.