Маловероятно, что он окажется приятным человеком. Если он сам так же груб, как его автоответчик, вряд ли мне удастся продать хоть одну его работу – по крайней мере на показе, на котором он будет присутствовать. Я не понимала, как Говарду Грауту могло прийти в голову, что этот человек вытащит из долгов галерею Хилдебранд. Конечно, Говард не обращал внимания на такие мелочи, как хорошие манеры или, наоборот, их отсутствие.

И все же я не могла забыть чувственные изгибы мраморной статуи, высеченной Сойером Джексоном.

Прозвучал сигнал автоответчика. «Это Фредерика Хилдебранд Уайер, галерея Хилдебранд. Мне сказали, что вы могли бы согласиться принять участие в показе, который я устраиваю в своей галерее. Я бы хотела поговорить с вами в любое удобное для вас время. Пожалуйста, перезвоните».

Я едва успела продиктовать свой номер, как автоответчик отключился.

Но это все были мелочи. Гораздо больше меня волновало приближающееся чаепитие. Членов Лиги, которые пожелают прийти к Никки, еще надо было поискать.

В первую очередь я позвонила матери, так как уже начала планировать дебют Никки – камерный ленч с несколькими моими близкими подругами. Честно говоря, действительно близких друзей я приглашать не собиралась – так, несколько дам, не самых важных, которым достанется роль подопытных кроликов. Мне предстоит совершить чудо, и для начала надо провести разведку и посмотреть, как наши дамы отреагируют на мою затею.

Мою мать совсем не просто уговорить, но она все же моя мать и, смею надеться, не откажется помочь мне. Кроме нее вряд ли кто сможет придать хотя бы видимость респектабельности всей этой истории.

Я набрала номер:

– Мама?

– Это ты, Фредерика?

– А кто еще называет тебя мамой?

– Сарказм не только не идет леди, но и абсолютно неуместен. Мирна укладывает мне волосы, и в тот момент, когда я подняла трубку, она как раз делала мне моментальный спрей, так что я тебя почти не слышала.

Это все вранье. В «моментальном спрее» не было ничего моментального – так моя мать называла процедуру, когда парикмахер заливал ее волосы лаком. Блайт Хилдебранд была одной из немногих женщин в Техасе, кто все еще делал прическу раз в неделю. Лак позволял сохранить укладку в порядке все семь дней. Лак, и еще «не вертеть головой во время сна». Я убеждена, что с тех пор как моя мать стала взрослой, она ни разу как следует не выспалась.

Услышав про планируемое чаепитие у Никки, моя мать заявила:

– Она не нашего круга, дорогая. Естественно, мы не можем ее принять. – Видимо, моя мать не верит во всеобщее равенство.

– Мама, ну перестань. Никки всегда была очень мила.

– В ЛИУК не нужны милашки. Нам нужно хорошее происхождение, которое может поспособствовать общему делу. Хорошие семьи, хорошие связи дают возможность изыскивать хорошие пожертвования, с помощью которых мы можем совершать добрые дела.

Я и сама это прекрасно знала, но это было не то, что мне хотелось услышать в данный момент.

– Ну сделай это ради меня, мама.

Ее удивило, что я обратилась к ее чувствам.

– Пожалуйста, приди на ее прием, – уговаривала я. – Я не жду, что ты это одобришь, но было бы мило, если б ты оказала мне поддержку – ведь я же твоя дочь.

– Поддержать дочь в ее безумствах? – Мама тяжело вздохнула. – Зачем тебе все это?

Меня не так-то легко сбить с толку, и я не собиралась выкладывать матери всю правду.

– Я думаю, Лиге не помешает немного свежей крови.

Мать рассмеялась.

– В этом я как раз сомневаюсь, – сказала она. – Ну ладно, приду.